Родина и народ в творчестве Н.А. Некрасова
езда» до «Песни Еремушке» (1859), ставшей
гимном нескольких поколений русской революционной молодежи. В этом
стихотворении сталкиваются и спорят между собой две песни: одну поет няня,
другую — «проезжий городской». В песне няни утверждается мораль холопская,
лакейская, в песне «проезжего» звучит призыв к революционной борьбе под
лозунгами «братства, равенства, свободы». По какому пути пойдет в будущем
Еремушка, судить трудно: стихотворение и открывается и завершается песней
няни о терпении и смирении. Столь же неразрешенно звучит вопрос, обращенный
к народу в финале «Размышлений у парадного подъезда». Ореолом жертвенности
и аскетизма окружена в поэме «Несчастные» (1856) личность ссыльного
революционера. Подобная трактовка «народного заступника» не вполне
совпадает с этикой «разумного эгоизма» Чернышевского и Добролюбова. Не
согласуются с нею и религиозные мотивы в творчестве Некрасова, наиболее
отчетливо прозвучавшие в поэме «Тишина», а также в стихах и эпических
произведениях, посвященных изображению революционера. По отношению к
великим людям века (к Белинскому, напр.) у Некрасова не раз прорываются
чувства, близкие к религиозному почитанию. Характерен мотив избранности,
исключительности великих людей, которые проносятся «звездой падучею», но
без которых «заглохла б нива жизни». При этом Николай Алексеевич отнюдь не
порывает с демократической идеологией. Его герой напоминает не
«сверхчеловека», а христианского подвижника (Крот в поэме «Несчастные»;
ссыльный декабрист в поэме «Дедушка», 1870; герой стихотворения «Пророк»,
1874: «Его послал Бог Гнева и Печали / Рабам земли напомнить о Христе»
(III, 154). Христианский ореол, окружающий некрасовских героев, связан
отчасти с идеями утопического социализма, усвоенными Некрасовым с юности.
Будущее общество равенства и братства французские и русские социалисты-
утописты рассматривали как «новое христианство», как продолжение и развитие
некоторых нравственных заповедей, завещанных Христом. Белинский называл
православную церковь «опорою и угодницею деспотизма», однако Христа считал
предтечей современного социализма: «Он первый возвестил людям учение
свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину
своего учения». Многие современники шли еще дальше. Сближая
социалистический идеал с христианской моралью, они объясняли это сближение
тем, что в момент своего возникновения христианство было религией
угнетенных и содержало в себе исконную мечту народов о будущем братстве. В
отличие от Белинского, Герцен и Некрасов более терпимо относились к
религиозности русского крестьянина, видели в ней одну из форм естественной
тяги простого человека к социализму. Подобное «обмирщение» религии никак не
противоречило, напротив, целиком совпадало с коренными особенностями
крестьянской религиозности. Русский мужик менее всего уповал в своих
верованиях на загробный мир, а предпочитал искать «землю обетованную» на
этом свете. Множество легенд оставила нам крестьянская культура о
существовании таких земель, где живет человек в «довольстве и
справедливости». В поэзии Некрасова они нашли широкое отражение вплоть до
крестьянской эпопеи «Кому на Руси жить хорошо», в которой семь мужиков-
правдоискателей ищут по Руси «непоротой губернии, непотрошеной волости,
избыткова села». В подвижническом облике некрасовских народных заступников
проявляется глубокий их демократизм, органическая связь с народной
культурой. В миросозерцании русского крестьянина воспитана трудной русской
историей повышенная чуткость к страдальцам за истину, особое доверие к ним.
Немало таких мучеников-правдоискателей Н. находит в крестьянской среде. Его
привлекает аскетический облик Влага («Влас», 1855), способного на высокий
нравственный подвиг, и суровый образ пахаря в поэме «Тишина», который «без
наслаждения живет, без сожаленья умирает». Судьба Добролюбова, выдающейся
исторической личности, в некрасовском освещении оказывается родственной
доле такого пахаря: «Учил ты жить для славы, для свободы, / Но более учил
ты умирать. / Сознательно мирские наслажденья /Ты отвергал...» (Т. II.— С.
173). Если Чернышевский вплоть до 1863 г. чутьем политика осознавал
реальную возможность революционного взрыва, то Н. уже в 1857 г. чутьем
народного поэта ощущал то поистине трагическое положение, вследствие
которого революционное движение шестидесятников оказалось «слабо до
ничтожества», а «революционеры 61-го года остались одиночками...». Этика
«разумного эгоизма» Чернышевского, отвергавшая жертвенность, основывалась
на ощущении близости революции. Этика подвижничества и поэтизация
жертвенности у Н. порождалась сознанием невозможности быстрого пробуждения
народа. Идеал революционера-борца у Некрасова неизбежно смыкался с идеалом
народного подвижника.
Первое пореформенное лето 1861 г. Некрасов провел, как обычно, в Грешневе,
в кругу своих приятелей, костромских и ярославских крестьян. Осенью поэт
вернулся в Петербург с целым «ворохом стихов». Его друзей интересовали
настроения пореформенной деревни: к чему приведет недовольство народа
грабительской реформой, есть ли надежда на революционный взрыв? Поэт
отвечал на эти вопросы поэмой «Коробейники» (1861). В ней Некрасов-поэт
выходил на новую дорогу. Предшествующее его - творчество было адресовано в
основном читателю из образованных кругов общества. В «Коробейниках» он
смело расширил предполагаемый круг своих читателей, непосредственно
обратился к народу, начиная с необычного посвящения: «Другу-приятелю
Гавриле Яковлевичу (крестьянину деревни Шоды, Костромской губернии)». Поэт
предпринимает и второй беспримерный шаг: за свой счет он печатает поэму в
серии «Красные книжки» и распространяет ее в народе через деревенских офень
— торговцев мелким товаром. «Коробейники» — поэма-путешествие: бродят по
сельским просторам деревенские торгаши — старый Тихоныч и молодой его
помощник Ванька. Перед их любознательным взором проходят одна за другой
пестрые картины жизни тревожного предреформенного времени. Все, что
происходит в поэме, воспринимается глазами народа, всему дается
крестьянский приговор. О подлинной народности поэмы свидетельствует и то
обстоятельство, что первая главка ее, в которой торжествует искусство
некрасовского «многоголосия», вскоре стала народной песней. Главные критики
и судьи в поэме — не патриархальные мужики, а «бывалые», много повидавшие в
своей страннической жизни и обо всем имеющие собственное суждение.
Создаются живые типы «умственных» крестьян, деревенских философов и
политиков, заинтересованно обсуждающих современные порядки. В России,
которую судят мужики, «все переворотилось»: старые устои разрушаются, новое
в состоянии брожения и хаоса. Картина развала крепостнической России
начинается с суда над «верхами», с самого батюшки-царя. Вера в его милости
была устойчивой в крестьянской психологии, но Крымская война у многих эту
веру расшатала. «Царь дурит — народу горюшко!» — заявляет в поэме Тихоныч.
Затем следует суд над праздной жизнью господ, проматывающих в Париже
народные деньги. Завершает картину разложения история Титушки-ткача.
Крепкий, трудолюбивый крестьянин по воле всероссийского беззакония
превратился в «убогого странника» — «без дороги в путь пошел». Тягучая,
заунывная его песня, вбирающая стон российских сел и деревень, свист
холодных ветров на скудных полях и лугах, готовит в поэме трагическую
развязку. В глухом костромском лесу коробейники гибнут от рук лесника,
напоминающего «горе, лычком подпоясанное». Это убийство — стихийный бунт
отчаявшегося, потерявшего веру в жизнь человека. Почему Некрасов так
завершает поэму? Вероятно, потому, что остается верен жизненной правде:
известно, что и перед реформой и после нее «народ, сотни лет бывший в
рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую,
сознательную борьбу за свободу»Трагическая развязка в поэме осложняется
внутренними переживаниями коробейников. Тихоныч и Ванька стыдятся своего
торгашеского ремесла. Поперек их пути, основанном на принципе «не обманешь
— не продашь», встает чистая любовь невесты Ваньки, Катеринушки,
предпочитающей всем щедрым подаркам коробейника «бирюзовый перстенек» —
символ святой девичьей любви. В трудовых крестьянских заботах с утра до
поздней ноченьки топит Катеринушка свою тоску по суженому. Вся пятая часть
поэмы, воспевающая самозабвенный крестьянский труд на земле и
самоотверженную любовь,— упрек торгашескому занятию коробейников,
отрывающему их от трудовой жизни и народной нравственности. Не случайно в
«Крестьянских детях» (1861), созданных одновременно с «Коробейниками»,
Некрасов воспевает суровую прозу и высокую поэзию крестьянского детства и
призывает хранить вечные нравственные ценности, рожденные трудом на земле,
то самое «вековое наследство», которое поэт считает истоком русской
национальной культуры.
После 1861 г. в стране начался спад общественного движения, лидеры
революционной демократии были арестованы, прогрессивная мысль обезглавлена.
Осенью 1862 г. в тяжелом настроении Некрасов навестил родные места, побывал
в Грешневе и в соседнем селе Абакумцеве на могиле матери. Итогом этих
событий явилась лирическая поэма «Рыцарь на час» (1862) —одно из самых
проникновенных произведений Некрасова о
| |  скачать работу |
Родина и народ в творчестве Н.А. Некрасова |
