Шуты и юродивые в романах Ф. Достоевского
где он
находится» (VIII, 286-287). «Он предчувствовал, что если только останется
здесь хоть еще на несколько дней, то непременно втянется в этот мир
безвозвратно, и этот же мир и выпадет ему впредь на долю. Но он не
рассуждал и десяти минут и тотчас решил, что «бежать» невозможно, что это
будет почти малодушие, что пред ним стоят такие задачи, что не разрешить,
или по крайней мере не употребить всех сил к разрешению их он не имеет
теперь никакого даже и права… Он был вполне несчастен в эту минуту» (VIII,
256). А вот молитва другого обреченного в этом мире: «Душа Моя скорбит
смертельно… Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не
как Я хочу, но как Ты… Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня,
чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя!.. (Ев. от Матф., гл. 26, ст. 38-
42). Подвиг юродства заключался в подражании крестному пути Христа[111].
Отсюда и самопожертвование юродивых, их обреченность в падшем мире. О
саможертвовании во имя будущего возрождения говорит и эпиграф к «Братьям
Карамазовым»: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в
землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то прнесет много плода»
(Ев. от Иоанна, гл. 12, ст. 24). Примечательно, что кн. Мышкин объявляет
католичество «верой нехристианской» именно потому, что оно основано на
утверждении власти церкви на земле[112].
В падшем мире может победить только самолюбие и стремление к власти. В
этом плане нам кажется интересным сравнить влияние в мире настоящего и
ложного юродивых. Для примера мы возьмем кн. Мышкина и Фому Опискина, шута
из «Села Степанчикова», произведения, написанного до рассматриваемых
романов, но важного для нас, потому что шут здесь - главное действующее
лицо здесь, а значит, наиболее полно представлен. В центре обоих
произведений героини, которых зовут Настасьями: Настасья Филипповна и
Настасья Евграфовна, Настенька. Обе – воспитанницы. Одна становится
наложницей своего воспитателя, другая подозревается в этом.
Настасья Филипповна тяжело оскорблена своим «воспитателем». Это унижение
становится трагедией всей ее жизни. Кн. Мышкин, «положительно прекрасный
человек», пытается спасти ее, предложив ей выйти за него замуж. Но спасения
не получилось. Женщины в романе не поняли неисключительной любви князя к
ним, они испытывают к этому импотенту любовь исключительную, страстную,
ревностную и ждут от него того же. Т.А. Касаткина в своей статье «И утаил
от детей…» Причины непроницательности князя Льва Николаевича Мышкина» видит
причины трагедии в романе "Идиот" в том, что Мышкин с самого начала
поступает неправильно: предлагает Настасье Филипповне выйти за него замуж,
т.е. ввергает себя в мир неисключительной любви, который ему недоступен и
непонятен. Предложи князь сразу свою любовь-сострадание, всё было бы в
порядке, как полагает Т.А. Касаткина[113]. Однако нам кажется, что Мышкин
не мог поступить иначе. Падший мир не знает и не понимает неизбирательной
любви. Князь предложил единственный приемлемый в этом мире способ спасения
Настасьи Филипповны – женитьбу, хотя и не испытывает к ней исключительных
чувств. Спасения не получилось, в романе обе героини, к которым испытывал
любовь князь, погибли: Настасья Филипповна - нравственно, Аглая – духовно
(она прешла в католицизм, а это «вера нехристианская», как говорят князь и
сам автор). Князь не мог никого спасти, потому что христианская вера не
может торжествовать в этом мире.
Вмешивается и «юродивый» Фома в отношения Настеньки со своим
воспитателем. Фома старается помешать счастью Настеньки и полковника
Ростанева, которые искренно любят друг друга. Чего добивается Фома? Влюблен
ли он сам в Настеньку или хочет, чтобы полковник женился на богатой Татьяне
Ивановне? Думается, нет. Опискин далек от материальных благ или физических
наслаждений. Он больше живет мыслью, нежели плотью. Удовлетворение он
получает от признания окружающими его исключительности, его роли духовного
вождя. И в истории с женитьбой полковника его «бесит», скорее всего, то,
что не он становится первым поверенным влюбленных, что все делается в обход
его. Сказалась также, разумеется, и его потребность помучить, потиранить
окружающих. Прикрывает он свое истинное лицо маской благочестия, заботой
о погубленной невинности. Не выдержав, полковник выкидывает Фому из дома.
Чтобы вернуться, Фома выдумает историю о проверке истинных чувств
полковника к Настеньке. Фома удовлетворен: полковник заботится о репутации
девушки, уважает её - им можно пожениться. Здесь Настенька оправдывает
значение своего имени – «воскресающая». «Фома Фомич созидает всеобщее
счастье» (так назвал эту главу Достоевский). Из эгоистичных побуждений,
случайно шуту удается что-то исправить в падшем мире. «Истинно прекрасный
человек», Лев Мышкин, привел свою Настасью Филипповну к гибели.
«Смирение – страшная сила», «красота спасет мир» – афоризмы кн. Мышкина.
На фоне трагичных событий в романе эти слова звучат абсурдно. В мире
побеждает эгоизм, люди озабочены удовлетворением своих амбиций, а потому
смирение для них - вещь непонятная и ненужная. Но, кажется, князь имел в
виду другое: смирение и красота – сила, потому что поднимают человека над
падшим миром, приближают к миру высшему. Они не в силах что-нибудь изменить
в земном мире, но спасают душу.
Итак, юродивые выполняют функцию идеала, дают пример христианской жизни.
Подробнее о том, каким образом они несут истину в мир, мы будем говорить в
следующей главе.
IV. «ВЫСШАЯ ИСТИНА» В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ ДОСТОЕВСКОГО
На каторге, уже выздоравливая, Родион Раскольников видит странный сон:
«Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то
страшной, невиданной и неслыханной моровой язве, идущей из глубины Азии на
Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих
избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические,
вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и
волей. Люди, принявшие их в себя, становились тот час же бесноватыми и
сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и
непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали
непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных
убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и
сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал,
что в нем одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя
в грудь, плакал и ломал себе руки. (…) Люди убивали друг друга в какой-то
бессмысленной злобе, (…) начинали обвинять друг друга, дрались и резались…»
(VI, 419-420, курсив наш – Ю.С.). Заражение «умом и волей» приводит
человека к сознанию своей исключительной правоты, к разъединению с людьми и
гибели. Убеждение, что владеешь единственной истиной, приводит к насилию.
Существует ли «высшая истина» и как она должна выражаться, чтобы не
привести мир к разъединению?
Князь Мышкин постоянно боится повредить словами «идее»: «По возвращении
же в Петербург он был заметно и намеренно молчалив и очень недавно, при
всех, проговорился князю Щ., что ему надо сдерживать себя и молчать, потому
что он не имеет права унижать мысль, сам излагая её» (VIII, 429). На вечере
у Епанчиных Мышкин говорит: «Я всегда боюсь моим смешным видом
скомпрометировать мысль и главную идею. Я не имею жеста, я имею жест всегда
противоположный, а это вызывает смех и унижает идею. (…) Я знаю, что
говорить нехорошо: лучше просто пример, лучше просто начать» (VIII, 458-
459). Даже такой «истинно прекрасный человек» как Мышкин боится высказать
свои идеи, чтобы не исказить их, не «унизить», не превратить в нечто
«противоположное». Вспоминаются и некоторые другие герои Достоевского,
которые молчат или косноязычны.
Ни слова не проронил Христос в «Легенде о великом инквизиторе» Ивана
Карамазова. «Он молча проходит среди их (людей – Ю.С.) с тихой улыбкой
бесконечного сострадания. Солнце любви горит в его сердце, лучи Света,
Прощения и Силы текут из очей его и, изливаясь на людей, сотрясают их
сердца ответною любовью. Он простирает им руки, благословляет их, и от
прикосновения к нему, даже лишь к одеждам его, исходит целящая сила» (XIV,
226-227, курсив наш). Люди узнают истину каким-то мистическим путем, без
слов. «Лучи Света» проникают прямо в сердца людей, минуя разум.
Великий Инквизитор понимает, что Христу достаточно сказать лишь одно
слово, чтобы исказить истину, лишить людей свободы: «Всё, что ты вновь
возвестишь, - говорит Великий Инквизитор, - посягнет на свободу веры людей,
ибо явится как чудо, а свобода их веры была тебе дороже всего еще тогда,
полторы тысячи лет назад» (XIV, 229).
В.Н. Сузи В.Н. так объясняет молчание Христа: «Диалогически открытая миру
и одновременно завершенно-замкнутая на инобытии природа Первообраза
определяет свое полнотой бытия Безмолвие как единственно возможную и
предельно сове
| |  скачать работу |
Шуты и юродивые в романах Ф. Достоевского |
