Современные теории о государстве
он
самый одаренный и доблестный из всех своих современников. В нем воплощаются
судьбы народа. В его руках сходятся нити организации иерархического
государства и единства жизни нации. Фюрер неприкасаем, стоит выше всякой
критики. То, что он говорит, — всегда истинно, ему неведомы ошибки,
заблуждения, и он всегда неизменно прав. Вождь фактически обожествлен.
«Фюрер-принцип» выступает синонимом безудержного культа вождя.
Фюрер персонифицирует волю народа, точно выражает его расовый дух.
Поэтому авторитет его непререкаем, власть безгранична. Она носит по
преимуществу (в плане обоснования) мистический и личностный характер. Вождь
— харизматический лидер. Беспрекословное выполнение приказов фюрера или
приказов подчиненной ему касты фюреров меньшего калибра и есть
осуществление чаяний народа. Между фюрером и народом нет (и быть не может)
каких-либо посредников. Вождь и народ едины. Никакие представительные
учреждения не в состоянии выражать общенародные интересы. На это способен
только фюрер. Посему никто не должен хоть в малейшей степени ограничивать
его власть, его служение идее народа.
Субстратом государственности выступает "народ", «народная общность».
Нацисты уверяли, будто «народ» для них — основополагающая ценность. В
государстве он, будучи первичным, изначальным образованием, обретает
официальную организационную форму своего бытия. Категория «народ» (и
различными производными от этой категории словосочетаниями) перенасыщены
тексты нацистских идеологов. В повышенном внимании к такому феномену, как
народ, нет ничего предосудительного, порочного. Но сугубо ущербна,
демагогически лжива его национал-социалистическая трактовка.
Зиждется она на нескольких посылках. Во-первых, на махрово расистском
убеждении, что немецкий народ есть общность людей, объединенных главным
образом одной кровью. Постоянство, неизменность этой крови обеспечивает
континуитет и вечность немецкого народа. Сохранение биологической чистоты
крови ("арийской», «нордической» и т. п.) составляет едва ли не наивысшую
национальную цель. Во-вторых, на признании «закона целого», согласно
которому «народная общность» как органическое целое не просто большая по
своим внешним размерам величина» но и величина бесконечно более важная, чем
сами по себе составляющие ее члены; они значимы лишь как неотъемлемые
частички этого громадного целого. В-третьих, на представлении о
монолитности немецкого народа, притом не только рассово-биологической, но
также политической, правовой, мировоззренческой.
Наряду с «фюрер принципом» категория «народ», подвергнутая нацистской
обработке, предназначалась для искоренения теории и практики
демократического правового государства. С ее помощью старались, в
частности, опрокинуть один из устоев либерализма: взгляд на свободного
независимого индивида как на ценность приоритетную в нормальном
государственно-организованном обществе. Нацистское кредо было радикально
иным, прямо противоположным: «Ты— ничто, твой народ— все!"
Народ становился неким боготворимым сверх-Я, инстанцией, которая
определяет человеческое существование вообще, детерминирует все деяния
людей. Дабы покончить со свободной автономной личностью, растворить
гражданина в безликой унифицированной массе «народной общности»,
пропагандировалось то мнение, что отдельно взятый человек принадлежит в
первую очередь не самому себе, а своему народу, ибо от него он получает
жизнь и место в социальной жизни. Распространяя столь превратное мнение,
нацистская пропаганда создавала миф об устранении в «третьем рейхе»
дифференциации «народной общности» на гражданское общество и государство,
об отсутствии при нацистском строе противостояния личности государству.
[28]
Индивид, заключенный в железные тиски «народной общности», лишен
пространства своей автономной жизнедеятельности, гарантированного от
произвольного вторжения партии и государства. Такое пространство исчезло,
как исчез и свободный гражданин. Его заменил преданный член «народной
общности», совершенно всем ей обязанный и полностью ей подчиненный. Он
существует ради нее. Его ничуть не заботит защита и реализация собственных
прав и свобод. Он озадачен лишь тем, чтобы содействовать сохранению и
преуспеванию народа как целостности. Согласно нацистскому канону истинный
немец, «народный товарищ», повязан непреходящей ответственностью перед
германской нацией.
Национал-социализм в Германии (немецкий фашизм) был и, пожалуй,
остается наиболее агрессивной формой национал-социалистической идеологии.
Но она, как показывает исторический опыт, может существовать и утверждаться
также в других ипостасях, может мимикрировать, завлекать людей иными
лозунгами и обещаниями. Однако во всех случаях ее распространение и
упрочение смертельно опасно для цивилизации. Необходимо ясно представлять
себе бесчеловечную суть и проявления фашизма самых различных окрасок, чтобы
противостоять ему и одерживать над ним верх.
1.7. Теории элит
Во второй половине XIX в. в связи с дальнейшей централизацией и
бюрократизацией политической жизни наступил период критической переоценки
опыта представительного правления и либерально-демократических ценностей.
Это нашло свое отражение в теории элит Вильфредо Парето (1848—1923) и в
концепции политического класса Гаэтано Моска (1858—1941). В начале XX в.
элитарный подход к изучению политики был дополнен изучением влияния так
называемых заинтересованных групп (А. Бентли) и новым взглядом на
упорядочивающую, роль бюрократии в деле осуществления власти в обществе и
государстве (М. Вебер). Особую разновидность социально-группового анализа
политики составили концепции технократии и технодемократии (Д. Белл, М.
Дюверже и др.)
Первым наброском теории политического класса стала работа 26-летнего
итальянского правоведа Г. Моски "Теория правления и парламентское
правление» (1884). Более развернутый вариант обоснования этой концепции был
представлен затем в его работе «Основы политической науки» (2тома,
1886,1923). Теория элиты была впервые обстоятельно изложена В. Парето в его
«Трактате общей социологии" (1916), в котором социологическая тематика
сочеталась с исторической, политико-идеологической и социально-философской.
Парето был по образованию инженером, но впоследствии глубоко и основательно
заинтересовался политэкономией и социологией.
Оба итальянских мыслителя исходили из весьма близкой идеи о наличии в
сфере управляющей деятельности каждого общества двух значительно
обособленных групп — правящих и управляемых. Самое большое новшество,
предложенное ими при обсуждении этого вопроса, состояло в утверждении, что
в обществе всегда правит «ничтожное меньшинство» в виде «политического
класса» (Г. Моска) или «правящей элиты» (В. Парето). [9]
Согласно разъяснениям Моски, «во всех человеческих обществах, достигших
известного уровня развития и культуры, политическое руководство в самом
широком смысле слова, включающее административное, военное, религиозное и
моральное руководство, осуществляется постоянно особым, т, е.
организованным, меньшинством». Это меньшинство Моска, по всей видимости не
без влияния Маркса, именовал также господствующим классом, руководящим
классом, правящим классом.
Парето в своем обосновании концепции правящей элиты исходил из
предположения, что каждое общество можно разделить на две страты, или слоя,
— высшую страту, в которой обычно находятся правящие, и низшую страту, где
находятся управляемые. Он усложняет привычную дихотомию классов
(господствующий и подчиненный) и выделяет в высшем слое (элите) две
подгруппы — правящую и не правящую элиты, а в низшей страте такое
разделение считает неоправданным. Таким образом, фундаментальное различие у
Парето выглядит как различие между элитой и массой.
Элита в широком смысле весьма сходна по значению с аристократией
(власть лучших) или, в более современной формулировке, с меритократией
(власть достойных). Такое понимание исходит из того представления, что
узкий слой лучших из лучших всегда обнаруживает себя в каждой обособленной
общественной деятельности или в иерархии профессионального престижа. Если
мы станем присваивать тому, кто превосходнейшим образом делает свое дело,
индекс 10, а самому нерадивому 1 и поставим ноль полному не умельцу, то
подобное разделение получит свою логику и оправдание. Область индексируемой
деятельности может быть связана не только с политикой или бизнесом, но
также с просвещением, поэтическим ремеслом и т. д. Ловкому жулику, который
обманул многих и еще не попал под карающий меч правосудия, тоже следует
поставить индекс 8, 9 или 10. Легче всего ставить индексы шахматистам,
основываясь на количестве побед и поражений. Однако в делах управления к
правящей элите должны быть отнесены те, кто прямо или косвенно заметно
влияет на правительственную политику. Остальные образуют не правящую элиту.
Понятное дело, что известный шахматист или писатель-властитель дум т
| |  скачать работу |
Современные теории о государстве |
