Сюжетно-повествовательная проза эпохи Хэйан
ная литература
выступает чаще всего под названием «моногатари» (повесть).
Наиболее архаичны и демократичны дэнки-моногатари (волшебные
повести ), восходящие к сказочным сюжетам. Позднее возникают ута-
моногатари т.е. повествования, разрастающиеся вокруг стихов как
описание ситуаций возникновения тех или иных стихотворений.
Крупный японский специалист по литературе раннего
средневековья Акияма Кэн называет середину 10 века «эпохой
ута-моногатари». Ока Кадзуо , обозревая хэйанскую литературу,
считал, что по признаку преобладания отдельных видов ее
уместно делить на четыре эпохи, из них первая является
«эпоха расцвета повествовательной литературы». В мировой
культуре в известные исторические эпохи наблюдается
возвращение к этой высшей эпохе подъема древней литературы
как образцу и источнику великих эстетических ценностей.
***
Старинный классический роман - гордость и слава
японской литературы. Родился он в так называемую
Хэйанскую эпоху (9 – 12 века ), когда столицей Японии был
город Хэйан ( ныне Киото ). Лучшие из хэйанских романов
широко читаются не только у себя на родине, их
переводят на языки других народов, и в наше время они
прочно вошли в золотой фонд всемирно известных шедевров
древней классики. Кагуя-Химэ, лунная дева из «Повести о
старике Такэтори», создание народной легенды, бессмертна как
Психея. Она, как прекрасная Кагуя-Химэ, родилась в густой,
девственной чаще бамбуковых лесов. Так и японская
литература возникла из могучих и нетронутых глубин древних
народных мифов, легенд, песен и сказок. Первые японские
романы «Такэтори-моногатари» и «Отикубо-моногатари», еще носят
на себе следы своего чудесного происхождения. У них и
зачины сказочные : «Не в наши дни, а давно-давно…»
В истории литературы случаются такие эпохи напряженного
творчества и бурного роста, когда время словно шагает в
«семимильных сапогах». Первый дошедший до нас японский
роман «Повесть о старике Такэтори» еще весь погружен в
сказочную стихию. Время создания повести в точности не
установлено, однако уже в начале 11 века ее считали
«прародительницей всех романов». Она была освящена своего
рода престижем старины. Видимо, повесть появилась в конце 9-
начале 10 века. « Повесть о прекрасной Отикубо», возникшая
несколько позднее , (во второй половине 10 века ), написана
на всемирно известный сюжет сказки о злой мачехе и
гонимой падчерице. В японском фольклоре известно много
вариантов этого сюжета. Даже имя Отикубо - сказочное имя.
Оно звучит по-японски так же, как звучит для нас
«Замарашка», «Ослиная шкура». Такое имя играет роль
своеобразной маски, оно призвано скрыть от людей
прекрасный облик гонимой девушки, чтобы тем удивительней
было в силу контраста ее конечное преображение. Поэтому
то герои волшебной сказки часто одеваются в лохмотья,
мажут свое лицо сажей или принимают образ зверя, птицы,
безобразного чудовища. Сказка хочет, чтобы торжество ее
несчастных и обездоленных героев носило характер яркого
апофеоза. Гадкого утенка должен отвергнуть весь птичий
двор, иначе он, даже превратившись в белого лебедя,
никого не поразит своей красотой. Но в повести
«Повести о прекрасной Отикубо» нет уже волшебно-сказочных
элементов, только «обыкновенное чудо» любви. По существу
куртуазный роман, густо насыщенный бытом во многих
красочных подробностях. Второстепенные персонажи повести -
живые, реальные люди. В главных героях нетрудно
узнать с детства хорошо нам знакомые сказочные образы
Золушки и Принца. Это только кажется, что Отикубо и
ее возлюбленный живут по законам современного им
общества, на самом деле они живут по законам
волшебной сказки
Событиям даны реальные мотивировки, но они
все равно остаются невероятными, потому что
подчинены иной правде, действующей в фантастическом мире
народного вымысла, где всегда торжествуют добро и
справедливость.
«Повесть о прекрасной Отикубо» рисует картины
неслыханной роскоши, царившей во дворцах аристократов того
времени. Многие ее страницы посвящены описанию
предметов искусства, которые были неотъемлемой
принадлежностью жизни знатного сановника. Их также
принято было жертвовать в храмы, где с течением веков
скапливались несметные сокровища. Большой любовью
пользовались музыка и поэзия. «Повесть о прекрасной
Отикубо» наделяет своих любимых героев музыкальным
талантом: они чудесно играют на флейте и цитре. В
Хэйанскую эпоху любили зрелище : пышные религиозные
празднества при дворе, храмовые праздники. Романы того
времени нередко описывают потасовки между слугами
из-за лучших мест для зрителей - на улицах, по
которым проходили торжественные процессии, или в храмах,
где для привлечения молящихся было в обычае устраивать
представления мистериального или даже развлекательного
характера. Жизнь богатых хэйанцев текла в непрерывной
смене празднеств и увеселений. Основой благополучия
родовой знати служили поместья - сеэн. Так как торговля
была в значительной степени меновой, то доходы с них
получали не в виде денег, а в виде риса . Рис -
главная ценность того времени. Аристократы оставляли
надзор за своими поместьями в руках управителей.
Сами они служили при дворе , в гвардии или
многочисленных гражданских ведомствах, но служба была
только номинальной. Гвардейцы и «архивные юноши» – золотая
молодежь той эпохи - посвящали все свое время
любовным и придворным интригам.
«Повесть о прекрасной Отикубо» идеализируют хэйанский
быт, но против своей воли автор рисует непиглядную
картину: всесильный фаворит императора, брат его
любимой жены, захватывает в свои всю власть в
стране и правит государством по своему усмотрению в
интересах одной семьи . И это историческая правда!
Действительно, во главе Японии долго стоял могущественный
род Фудзивара, не гнушавшийся никакими средствами,
чтобы укрепить свое влияние на императора. Жены
императора ( во всяком случае старшие жены ) были обычно
из рода Фудзивара. В придворной среде шла непрерывная
распря из-за чинов и званий, процветали фаворитизм
и мелкое интриганство. Такова была неприглядная изнанка
блестящей хэйанской культуры. Слишком изнеженная и
утонченная, она постепенно все больше теряла связь с
жизнью, становилась хрупкой, мертвела. Провинция была
погружена во мрак невежества. Крестьяне страдали от
неслыханных поборов. Их господа были далеки от них,
как боги, и почти никогда не появлялись в своих
поместиях. Хэйанское правительство постепенно выпускало
бразды правления из своих рук. В то время, как
номинальные властители поместий - придворные аристократы
вели эпикурейский образ жизни, в провинции возникали
крупные земельные владения, во главе которых стали
феодалы, управители земель сделались их властителями.
Хэйан оказался в одиночестве перед важнейшей ему
страной. Изнеженные аристократы не могли противостоять
новой, возникшей в недрах провинции силе. Им осталось
только оплакивать свое утраченное величие. В 12 веке
власть в стране перешла к грубым, невежественным
военным феодалам, которые любили только ратные подвиги.
Страна надолго погрузилась в мрак междоусобиц. Но в то
время, когда создавались первые японские романы (9 - 10
века ) хэйанская культура была еще на подъеме . Вот
почему в них столько света и радости, а герои их
так легко достигают своего счастья.
Моногатари - очень широкое видовое понятие, оно
включает в себя многие жанры
| |  скачать работу |
Сюжетно-повествовательная проза эпохи Хэйан |
