Сюжетно-повествовательная проза эпохи Хэйан
художественной прозы -
новеллы, повести и романы, сказки и легенды. Точные
даты появления японских романов трудно установить, но
уже в 983 году в предисловии к одному из сборников
буддийских легенд сообщалось, что « романов в наше
время больше, чем песчинок на берегу моря Арисо».
Сохранились сведения о двухстах романах хэйанского
времени. Сто восемьдесят из них не дошли до наших
дней. Время произвело строгий отбор. Уцелели только
самые любимые книги, ходившие по рукам в многих
списках, и среди них «Повесть о старике Такэтори» и
«Повесть о прекрасной Отикубо». Хэйанские романы писались
на свитках, украшенных картинами, Мода на такие свитки
была завезена из Китая, но в то время как
китайские художники предпочитали рисовать картины на
сюжеты буддийских легенд. Длинные полосы из шелка и
бумаги накатывались на валики и перевязывались
шнурами. Художник как бы снимал крышу и, следуя ходу
романа, переносил читателя из комнаты в комнату, из
дворца на большую дорогу. Кисть его запечатлела
луноликих старинных красавиц, тонущих в множестве
шелковых одежд, и живые забавные уличные сценки. Как
и в наши времена,богато иллюстрированный роман привлекал
особый интерес читателей. Ревнительницы старины защищали
свой выбор в следующих словах: «Мы признаем, что с
того времени, когда была создана « Повесть о старике
Такэтори» сменилось столько людских поколений, сколько было
коленьев в чудесном бамбуке, из которого родилась
Кагуя-Химэ. Но пусть это старинное сказание - древний
ствол, не дающий новых ростков, оно словно переносит
нас в век богов, так пленяет нас своей
возвышенной душой его героиня - лунная дева Кагуя-
Химэ. И если вы не цените этой старинной повести,
то только потому, что не можете своими женскими
очами проникнуть в ее глубину.» Защитники новых романов
отвечали на это: « Никто не видел небесной страны,
куда улетела Кагуя-Химэ, и потому неизвестно даже,
существует ли такая страна. Но героиня родилась в
стволе бамбука, это сразу придает рассказу простонародный
характер.» Именно этот народный характер пнрвого японского
романа и претил сановной знати. И не мудрено: автор «
Повести о старике Такэтори» смотрит на аристократов глазами
народа и смеется над ним. « Не в наши дни, а давно-давно…»-
каноническая вступительная форма японских сказок. С этих
слов начинается и «Повесть о старике Такэтори», сразу
отодвигая в даль времен чудесные события, о она
повествует. Но лукавый и озорной автор дал своим
комическим персонажам - неудачливым женихам - исторические
имена реально существовавших принцев и высших сановников и,
ставя их в смешные и унизительные положения, создал тем
самым дополнительный комический эффект, который, должно
быть, немало позабавил его современников. В « Повести о
старике Такэтори» искусно сплетены между собой элементы
сказочно-фантастического вымысла с острой сатирой на
современную автору действительность. Возможно что отдельные
сатирические стрелы были пущены в знатнейших сановников из
правящего рода Фузивара. Автор «Повести о старике Такэтори»
остается неизвестным, несмотря на то что на этот счет
существует ряд предположений. Он, несомненно, человек не
чуждый образованию, читавший китайских классиков и буддийские
книги. Стиль его не свободен от «китаизмов». Согласно
одной из гипотез (их существует несколько ) создателем ее
был Минамото-но Ситаго (911-983 ), известный поэт и ученый.
Изучение памятника началось уже в середине века и идет
со все возрастающей интенсивностью, но многие спорные
вопросы до сих пор еще не разрешены. Время создания
повести тоже не установлено с полной точностью. Может
быть это 9 век, скорее всего, начало 10 века. Имена героев
характерны для эпохи Нара (8 век ).
Структура повести представляет собой цепь новелл
крепкоспаянных между собой сюжетом и вставленных в
обрамляющую новеллу. Начальная часть обрамляющей новеллы и
ее заключительная часть (эпилог ) несколько отличаются друг
от друга по своему характеру. Первая ближе к волшебной
народной сказке, вторая к куртуазному роману. Микадо в
эпилоге уже прообраз будущего романтического героя.
Прекрасная Кагуя-Химэ задает женихам трудные задачи, чтобы
узнать, который ее подлинно любит. Но ее скрытая цель -
отвергнуть их всех. Женихи должны добыть волшебные
предметы, но поиски - мнимые. Вставные новеллы носят
пародийно-фарсовый характер, сказочный материал подан в
сатирических эпизодах не всерьез. Возможно, что в ходе
веков переписчики добавляли многое от себя и «Повесть о
старике Такэтори» является до известной степени
коллективным творчеством. Как бы то ни было, автор этой
повести чисто комическая, это герой простак. Все
высокопоставленные женихи ( за исключением Микадо ) обрисованы
самыми черными красками, это жадные, трусливые и жестокие
люди. Принц Курамоти ничего не платит ремесленникам,
которые много лет на него работали. Дайнагон Отомо-но
Миюки счастлив и непроходимо глуп, слуги относятся к
нему с нескрываемым презрением. Сказка здесь только
средство, чтобы сатирически изобразить действительность.
Столкновение между волшебным миром и реальным миром
повседневной действительности решается чисто по сказочному:
надев пернатую одежду, Кагуя-Химэ возвращается в лунный
мир. Но сквозь ее фантастический образ просвечиваются
вполне реальные черты земной женщины. В древней Японии в
эпоху господства родового строя женщина не была так
принижена, как впоследствии, в эпоху феодализма. Кагуя-Химэ -
настоящая героиня легенд и сказаний, возникших еще в недрах
старинного рода. Девушка горда и независима, смелость
ее настолько невероятна. В более позднюю эпоху, что
требует уже особой мотивировки. Она не хочет слушать
самого Микадо. « А я не ставлю его слова ни во что,»-
говорит строптивая девушка к ужасу ее приемной матери
и готова скорее умереть, чем идти к нелюбимому. Царский
чертог ее не пленяет . Это потому, что она пришла из
очень древней японской народной сказки. В Кагуя-Химэ
воплощен народный идеал прекрасной и гордой женщины. Для нее
не имеют значения придворные чины, знатность и богатство. В
присутствии Кагуя-Химэ трусость не может надеть личину
отваги, хитрость не может представиться прямодушием.
Перед ней равны простой крестьянин и Микадо. Только
подлинные человеческие достоинства привлекают внимание
девушки. Она - воплощение справедливости, и в этом
народность ее образа. Столкновение между двумя мирами -
земным и небесным - решается в пользу земли. Лунные жители
прекрасны, но холодны, они лишены чувства сострадания и
любви. «Не судите о том, чего вам понять не дано,»-
говорит им Кагуя-Химэ, с неохотой, против воли покидая
землю. Как уже говорилось , в повести «Такэтори-моногатари»
много заимствовано из фантастических легенд Индии и
Китая. Но совсем нет необходимости считать, что все
сказочные мотивы вошедшие в состав «Повести о старике
Такэтори» непременно занесены в Японию извне, с соседнего
материка. Многие из них и до сих пор бытуют
в японском фольклоре. Как прекрасная Кагуя-Химэ родилась
из бамбука, так и любимец японских детей, сказочный
герой Монотаро, родился из персика, а сказочная героиня
Кури-Химэ -из каштана. Недаром Кагуя-Химэ называется « дева,
стройная, как бамбук».
Еще в древности записано много рассказов и песен
о старике Такэтори, который находит в дремучей чаще
чудесное дитя в стволе бамбука или в соловьином яичке.
Знаток японского фольклора Яначита Кунио сообщает: «Легенд
| |  скачать работу |
Сюжетно-повествовательная проза эпохи Хэйан |
