Творчество братьев Стругацких
таким образом, что в
финале последнее кольцо тайны остается неразомкнутым, последний
вопросительный знак остается сидеть занозой в читательском сознании,
побуждая его снова и снова возвращаться к смысловым коллизиям повести.
И еще одно. В основной текст повести вмонтированы отрывки отчета,
написанного Абалкиным после участия в операции «Мертвый мир».
Приключения героя в полуразрушенном, почти обезлюдевшем городе на
далекой планете дразнят читательское воображение многочисленными и
остающимися без разрешения загадками. На память приходят слова Тынянова,
писавшего, что пропуск глав, других фрагментов текста — «частый прием
композиционной игры», направленный на семантическое осложнение» и «усиление
словесной динамики» повествования. Раз уж это слово прозвучало, поговорим
об игре — еще одном существенном элементе поэтики Стругацких. Игра в их
творчестве присутствует в самых различных формах и обличьях, па разных
уровнях организации повествования. Прежде всего, игровое начало воплощено в
самих героях, особенно молодых. Избыток сил, радость жизни, удовольствие от
занятия любимым делом — все это отливается в абсолютную раскованность
поведения, в постоянную готовность к шутке, каламбуру, веселому розыгрышу.
Трагичная по колориту повесть «Попытка к бегству» зачинается, к примеру,
сценой беззаботного веселья, «Структуральнейший лингвист» Вадим перед
путешествием на Пандору прямо-таки ходит на голове, дурачится и распевает
песенки собственного сочинения.
Этот же дух раскованности, веселой, изобретательности присущ и
повествовательной манере Стругацких. Явно игрового свойства часто
используемое писателями соединение элементов, взятых из разных культурно-
исторических пластов, разных смысловых и стилевых рядов. В «Улитке на
склоне» сознанию человека двадцатого века, ученого противостоит тщательно
выстроенная фантасмагорическая реальность Леса, где все зыбко, переменчиво,
алогично, как во сне (тут невольно возникают ассоциации с причудливыми
видениями Кафки).
По принципу коллажа организуется образная система повестей
«Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о тройке». Здесь сказочные и
мифологические мотивы, фантастические явления сталкиваются с терминами и
понятиями эпохи НТР, с деталями повседневного быта, иногда реалистическими,
иногда — сатирически заостренными.
Любят писатели, и подразнить пуристов, радетелей чистоты и
иерархического разделения жанров. Отсюда — маскарады, переодевания,
перекройка устойчивых жанровых схем и стереотипов. В романе «Трудно быть
богом» костюмы, реквизит, весь фон действия взят напрокат из рыцарских и
мушкетерских романов. «Обитаемый остров», роман воспитания, наполненный к
тому же интересными и острыми размышлениями о методах социального действия,
обряжен в одежды авантюрного, «шпионского» повествования, наполнен
погонями, схватками резкими переменами декораций и так далее. А сколько в
произведениях Стругацких внутрилитературной игры — изящной и озорной!
Писатели не скрывают своего пристрастия к хорошей литературе и не упускают
случая вкрапить в свой текст «чужое слово», строки и фразы любимых авторов.
Открытые и скрытые цитаты, реминисценции, лукавые отсылки к источникам
обогащают повествовательную ткань новыми смысловыми «капиллярами»,
активизируют литературную память читателей.
Одна из последних публикаций Стругацких, повесть «Хромая судьба», вся
построена на обнажении приема, на демонстрации «технологии». С главным се
героем, писателем Феликсом Александровичем Сорокиным, происходит ряд
необычных происшествий, каждое из которых могло бы быть развернуто в
отдельный фантастический или авантюрно-приключенческий сюжет. Однако
дразнящие эти возможности остаются в повести нереализованными. Сама же она
поело вереницы забавно-язвительных эпизодов, живописующих отношения в
писательской среде и порядки в Клубе литераторов, переключается в плоскость
серьезных размышлении о природе и психологии творчества, о критериях
оценок, о мотивах, движущих писателем в его работе. И тень Михаила
Афанасьевича Булгакова, возникающая на страницах повести, придает этим
размышлениям особую остроту и многозначность.
Что ж, все это очень хорошо, воскликнет иной читатель, но причем же
здесь духовные интересы и ценности? Ведь любое заурядное чтиво
фантастического или детективного содержания тоже приправляется солью
необычных обстоятельств и перцем таинственности, тоже втягивает читающего в
игру по тем или иным правилам, Активность художественного мира Стругацких,
его «агрессивность» по отношению к читательскому сознанию подчинены ясной
цели — раскрепостить энергию восприятия этого сознания, освободить его от
тянущих вниз вериг эмпиричности, от праздной созерцательности. Но и этим
дело не ограничивается. В художественном строе прозы Стругацких выражается
авторская концепция бытия, к которой писатели стремятся нас приобщить. Под
цветистыми покровами фантастической условности здесь явственно ощутима
упругая материя жизни, исполненной драматизма, внутренней напряженности.
Жизнь эта волнует и влечет своей загадочностью, незавершенностью, она
бросает человеку свои извечный вызов, требуя от него напряжения всех его
сущностных сил в поисках достойного ответа. Стругацкие словно говорят нам:
да, жизнь сложна, Вселенная безмерна, природа не расположена к человеку,
путь социально-исторического развития изобилует мучительными
противоречиями, благополучный итог не предрешен. Но только осязая
неподатливость субстанции бытия, преодолевая ее сопротивление, мы обретаем
смысл существования, утверждаем свое человеческое достоинство. Стругацкие
заражают нас своим неутолимым интересом к многодонности жизни, к ее
непредсказуемости, к безмерности, отразившейся в зрачке человеческого
глаза. Их герои — истинные герои — живут жизнью, полной борьбы, телесных и
нравственных усилий, они испытывают радость деяния, боль утрат, стыд за
ошибки, они остро ощущают — и заставляют ощутить нас — реальность и
необходимость своего присутствия в мире. Альтернатива этому — тягостное,
рутинное избывание жизни или дробление ее на осколки отдельных актов, не
связанных воедино, не оправданных высокой целью. Подобный модус бытия
присущ «человеку невоспитанному», как его именуют Стругацкие, носителю
социальной безответственности, конформизма, духовной лености.
В повести «Хищные вещи века» человек созидающий и «человек
невоспитанный» вызваны на очную ставку. Здесь писатели создали
выразительный и отталкивающий образ общества, отказавшегося от дерзаний и
поисков, от борений, пожертвовавшего всем этим ради благополучия и
комфорта, ради возможности мало работать и много, со вкусом отдыхать. Это —
воплотившаяся мечта обывателя, торжество психологии потребительства. И что
же? Жители города, где происходит действие повести, отравлены жестокой
скукой, испытывают «несчастье без желаний». Неистребимое — несмотря ни на
что — томление человеческого духа начинает отливаться в уродливые формы:
оргии, акты вандализма, бессмысленную игру со смертью.
Герой повести Иван Жилин, посланный в город Мировым Советом с заданием
разобраться в этой таинственной напасти, ограничен сюжетными условиями в
обнаружении созидательных возможностей своей натуры. Однако весь склад его
личности, способ размышлять и действовать находятся в ярком контрасте с
жалким прозябанием «аборигенов». В Жилине сочетается сложная работа мысли,
богатая рефлексия — и устремленность этой духовной энергии вовне, за
пределы личности, в окружающий мир.
б) «Пикник на обочине».
Под другим углом зрения рассматривается отношение «человек— мир» в
романе «Пикник на обочине». Здесь с беспощадной социально-психологической
достоверностью представлена жизненная история сталкера Рэда Шухарта,
пробавляющегося выносом, всяких диковинных предметов из Зоны. Смысловое
напряжение в романе создается контрастом между грандиозностью самого факта
посещения Земли инопланетянами и возникающей вокруг него игрой мелких
страстишек, собственнических инстинктов, жаждой «не упустить своего». И мы
видим, как симпатичного и бесстрашного парня Рэда постепенно затягивает
чёртово колесо частного интереса, как оно выдавливает из его натуры
человечность.
Опять Посещение! Опять Пришельцы! Еще одна вариация одного из самых
излюбленных (что в расшифровке означает — одного из самых надоевших)
сюжетов современной фантастики.
Но странное дело: хотя факт посещения Земли некими гостями из космоса
и служит отправим пунктом сюжета новой фантастической повести братьев
Стругацких, ощущения того, что все где-то уже читано, не возникает. Может
быть, потому именно и не возникает, что Посещение — всего лишь отправной
пункт, а не содержание книги.
Так зачем же на этот раз пожаловали на нашу грешную планету пришельцы,
которые, впрочем, перед читателями и вообще перед людьми не появляются,
оставив о себе лишь материальные следы на местах своего
| |  скачать работу |
Творчество братьев Стругацких |
