Взаимодействие жанров в произведениях И.С.Тургенева
имеет своим
источником случай, о котором Тургенев рассказал в «Воспоминаниях о
Станкевиче», рассуждения при виде журавлей могут быть безошибочно соотнесен
с одним из писем 1850-го года (LXXIX, T.1, 502-503), а появление Степана
Разина – с семейными преданиями и чтением исследования Н.И.Костомарова
«Бунт Стеньки Разина». Наконец, сам сюжет напоминает пространное письмо к
П.Виардо… Разнообразие жизненных впечатлений, которые вобрали в себя
«Призраки», и большой временной промежуток (1840-60-е годы) доказывает
справедливость слов Анненкова о том, что «Призраки» – автобиография.
Но «Призраки» не просто автобиография, но и история «художнической
души», «душевная исповедь», которая вместила в себя многолетние душевные
искания и сомнения Тургенева, как бы сконцентрировала их, обострила те
переживания, которым писатель поддавался в разные моменты и под
воздействием разнообразных впечатлений жизни. Однако эти сюжеты жизни –
прообразы «Призраков» – со временем изменились, осложнились, наполнились
новым содержанием.
«Призраки» Тургенева насыщены не только широкими литературными и
жизненными ассоциациями, но и философскими размышлениями, вводящими в
жанровую структуру начало философского очерка.
По мнению Е.Кийко, философско-историческая основа этой ''фантазии''
также опирается на давнюю традицию, истоки которой можно обнаружить в
проникнутых пессимизмом поучениях Экклезиаста.(XXXIII, 478) Марк Аврелий,
Светоний, Паскаль, Шопенгауэр – вот мыслители, в философских системах
которых исследователи находят общие черты с теми или иными мотивами
«Призраков»
Надо отметить, что философия пронизывает всё творчество писателя и во
многом определяет его содержание. Обычно все исследователи соотносят
«Призраки» и «Довольно» с шопенгауэрской философией пессимизма, и это,
безусловно, небезосновательно. Такое сопоставление основывается у
литературоведов на одном из писем Тургенева этого периода, в котором он
упоминает имя немецкого мыслителя, и на рукописном материале к «Призракам»,
где, среди заметок, сделанных писателем в октябре 1861 года имеется запись:
«Вид земли (Шопенгауэр)»(XXXIV, 123-125). Как считают исследователи, вид
земли с птичьего полёта, изображённого в 23 главе («…Сама земля, эта
плоская поверхность, которая расстилалась подо мной; весь земной шар с его
населением…, нуждою, болезнями, прикованным к глыбе презренного праха; эта
хрупкая, шероховатая кора… величаемая нами органическим, растительным
царством; эти люди-мухи, в тысячу раз ничтожнее мух; их слепленные из грязи
жилища…»(LXXX, T.7, 216)), и само описание навеяно следующими строками
книги Шопенгауэра «Мир как воля и представление»: «В беспредельном
пространстве бесчисленные светящиеся шары; вокруг каждого из них вращаются
около дюжины меньших, освещённых; горячие изнутри, они покрыты оцепенелой
холодной корой, на которой налёт плесени породил живые и познающие
существа, – вот эмпирическая истина, реальность, мир.»(XCVI, 1).
Факты совпадений философско-этических концепций Шопенгауэра с
некоторыми идеями Тургенева не дают оснований для утверждения о философской
зависимости русского писателя от немецкого мыслителя. Тургеневская
философия не обязательно восходит к его трудам. Размышления Тургенева
вобрали в себя целый ряд пессимистических идей картин, подсказанных
писателю его интеллектуальным кругозором. В современном тургеневедении
главенствует мнение, что писатель воспринял философию пессимизма
Шопенгауэра сквозь призму своих мыслей и сблизил лишь некоторые конкретные
сцены и картины, в которых речь идёт о человеческой жизни и обществе.
Более точным нам кажется сближение идей Тургенева и Гёте,
исповедовавшего философию природоцентризма.
Известно, что одной из составляющих философских воззрений Тургенева
был романтизм, или тот круг общих романтических идей, которые полнее всего
определяются понятием пантеизм. И хотя Тургенев с сомнением воспринял его
(как не объясняющего смысл человеческого и всеобщего бытия), это не
означает, что писатель вообще отрицает пантеизм как философскую идею, и в
своём понимании природы он ссылается на гётевскую миниатюру «Природа».
Тургенев исходит из идеи целостности природы, единства её жизни и её
законов. Но каждая из её составляющих, не только человек, но и комар, муха,
корень дерева, считает себя центром, средоточием всего мироздания. В этом
видимом противоречии и состоит «тайна». Тургенев высказывает мысль о
противоположности духа и материи. И в этом он ссылается именно на Гёте,
взгляд которого органически связан в сознании Тургенева со всеми этими
философскими идеями, с обоснованием своего «единственно верного» взгляда на
природу.
Для Гёте не существует трагической стороны жизни человека как жизни
всеобщей, как не существует, по мысли Тургенева, противоречия между я и
миром для романтического сознания вообще. «Она (природа) ввела меня в мир,
она же и уведёт из него. Я ей доверяюсь, пусть распоряжается мной, –
заключает Гёте. – Она не возненавидит своё творение. Не я говорил о ней.
Нет, всё, что здесь правда, и всё, что здесь ложь, высказано ею. Всё – её
вина, всё – её заслуга.»(XXI,676). Для Тургенева такой оптимизм неприемлем.
Он остается пессимистом.
Тургенев формулирует свой закон природы: “Тихое и медленное
одушевление, неторопливость и сдержанностьощущений и сил, равновесие
здоровья в каждом отдельном существе – вот самая её основа, её неизменный
закон, вот на чём она стоит и держится. Всё, что выходит из-под этого
уровня – кверху ли, книзу ли, всё равно, – выбрасывается ею вон, как
негодное.” (LXXVIII, T.7, 70). Но этот закон мрачен: в нём остаётся
страшная для человека загадка, которую он не может понять. Трагизм жизни
будет осознаваться до тех пор, пока человек не приблизится к природе, не
сумеет хотя бы приподнять завесу над её тайнами. А это и означает
необходимость выхода за пределы своего Я. Его пессимизм противостоит
гётеанскому оптимизму прежде всего как реальный взгляд на мир – романтизму,
в себе завершенному и удовлетворённому. Если для Гёте все противоречия
решались в чисто человеческой сфере, если для других романтиков центральной
проблемой оказалось отпадение человеческого я от всеобщего целого, то
Тургенев приходит к идее детерминированности, жестокой и неизбежной,
человеческого существования. Эта детерминированность имеет всеприродный
характер, и человек, как часть всеобщей жизни, не имеет возможности выйти
из-под власти законов природы. В этом его трагизм, проявляющийся как в
частной жизни, так и в жизни исторической.(L, 70)
Такова была тургеневская концепция природы. Это было глубокое
философское убеждение писателя, во многом определившее содержание его
творчества. Наиболее прямо оно сказалось в «Призраках» и «Довольно» –
программных произведениях писателя с этой точки зрения. Тургеневский
философский пессимизм, как он отразился в этих повестях, содержал в своей
основе мысль о враждебности человеку общих законов бытия и о невозможности
для мыслящей личности проникнуть в тайны «всеобщего». С этим и связывает
писатель трагическую сторону человеческого существования. И такой взгляд
несводим к каким-либо конкретным философским системам, а поэтому мы можем
утверждать, что в «Призраках» И.С.Тургенев выступил в роли писателя-
философа, а жанр произведения может быть определён и как философский очерк,
где автор рассматривает три момента: природа – история – современность;
прекрасное – ужасное; человек – общество.
Итак, мы рассмотрели повесть «Призраки» и нашли в ней наличие жанровых
начал сказки, «фантазии», путешествия, очерка в его разновидностях
(исторического, философского), автобиографии, элегии, эстетического
манифеста.
Такие произведения, т. е. совмещающие в себе несколько жанров, по
мнению Р.Р.Москвиной (XLVII, 263), относятся к «первичным формам
словесности, как «смешанные», «нетрадиционные» жанры: воспоминания, письма,
эссе, очерк и пр. Они нетрадиционны не в том смысле, что возникают позже,
предположим, новеллы или романа, нет, они всегда существовали рядом с ними,
и у этих жанров есть своя традиция, – а потому, что они находятся как бы в
«промежутке» между литературой и другими формами словесности: философией,
публицистикой или, наконец, «непосредственной», живой психологической
прозой». (XIII, 263)
Всё это (и философия, и публицистика, и психологическая проза)
интересует писателя в начале 60-х годов, когда он работал не только над
«Призраками», но и над «Довольно». Поэтому эти черты присущи и последнему
произведению, ведь не случайно в литературоведении «Призраки» и «Довольно»
принято рассматривать вместе.
Что же представляют собой «смешанные» жанры? Как показывает в своём
интересном исследовании Л.Гинзбург, эта литература живёт «открытой
соотнесённостью и борьбой двух начал». (XXII, 9) Первое нач
| |  скачать работу |
Взаимодействие жанров в произведениях И.С.Тургенева |
