Женские образы в древнерусских житийных повестях XVII века (Повесть о Марфе и Марии, Повесть об Ульянии Лазаревской)
ешности,
недостойности.
Основной текст открывался рассказом о рождении святого от праведных
родителей: “рожен от отца благочестива и нищелюбца, паче ж кротка” в
“Повести о житии Александра Невского”, “сын некоего христолюбца” в “Житии
Стефана Пермского”. Далее следовало описание прилежного усвоения будущим
святым церковной грамоты, раннее послушание и первые подвиги: “И егда же
бысть 6 лет отроча и даша и в первое учение и научился всей грамоте и
церковьному устроению, яко ж и мало время поучивъся и премудр бысть”
(“Житье святаго человека Божия Алексия”).
К идеализированному образу святого относилась и красивая внешность,
вызывавшая многие соблазны и искушения. С самого начала герой предназначен
для свершения больших дел, что проявляется уже в необыкновенной,
религиозной одаренности ребенка, в раннем аскетизме, доброте, терпении,
бескрайней набожности. “И бысть отрок доброразумичен зело, успеваше же
разумом душевным, и верстою телеси и благостию” —о Стефане Пермском. “Но
возраст его паче иных человек, а глас его, яко труба в народе, а лице его,
яко лице Иосифа, иже бе поставил его егупетски царь втораго царя во Египте.
Сила же бе ему часть бе от силы Самсоня, и премудрость бе ему Соломоня” —
об Александре Невском.
Следует традиционный уход из дому и приключения героя, иногда довольно
занимательные, но описанные всегда с целью способствовать утверждению и
прославлению христианских идей. Обязательно присутствуют испытания, а
иногда и мучения героя, которые он переносит смиренно и безропотно. Часто,
особенно в позднейших списках житий, дается нечто вроде лирического
отступления, в котором агиограф выражает свои чувства и мысли о невинно
терпящем. В русские жития XIV века подобные пассажи входили как проявление
второго южнославянского влияния, но вскоре они становятся традиционными и
неизменно повторяющимися. Например, в “Слове о житии и преставлении
великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго” автор вопрошает: “Кому
уподоблю великого сего князя Дмитрея Ивановича, царя Русьскыя земли, и
настолника великому княжению, и собирателя христьяньского? Приидите,
любимци, церковнии друзи, к похвалению словеси, по достоянию похвалити
держателя земли Русьской…”
Кончается житие обыкновенно явлением богоматери или одного из небесных
посланцев, указывающих народу на праведника, а перед или после этого
описана праведная кончина героя. Почти ко всякому житию присоединено
описание посмертных чудес, которые происходят от его мощей. Это большей
частью самостоятельные, вполне законченные рассказы, связанные с основным
костяком жития только именем главного героя, имеющие свой оригинальный
сюжет и свою систему действующих лиц. Эти рассказы подчас изобиловали
отступлениями от канона, моментами реалистического изображения, сюжетной
занимательности. Вместе с рассказами о чудесах, то есть об исцелениях, о
болезнях, несчастиях, людском горе и страданиях, в жития проникали
фантастические, сказочные моменты и мотивы из частной, обыденной жизни
низших слоев общества.
В заключении обычно давалось последнее обращение к читателям — призыв
к восхищению праведностью и чудесами героя, все кончалось молитвой к герою
с просьбой о покровительстве, похвалой праведнику и завершалось
заключительным “аминем”.
Каноническая схема жития служила, таким образом, наилучшим планом для
изображения идеального героя и идеализированного мира, в котором он
совершал свои праведные дела. Но с самых первых шагов в развитии житийного
жанра канон нарушался под влиянием жизненных фактов. Нарушения эти
обыкновенно почти не касались главного героя, но тем более осязательно
затрагивали других действующих лиц. И чем талантливее был агиограф, тем
значительнее было отступление его произведения от церковного шаблона.
§2. Жанровый житийный канон и типы сборников
Жития можно классифицировать в зависимости от того, полностью ли
описывается в нем биография святого, все ли этапы его жизни последовательно
перечисляются, выдерживается ли обязательная трехчленность построения, в
таком случае — это “полное” (агиобиография) житие. Если же выбран только
один эпизод из жизни “святого” по желанию или по незнанию автора, а для
восполнения отсутствующего материала добавлены или поучения, нравоучения,
или занимательные приключения, то это уже житие-эпизод, житийная новелла.
Если же житие повествует только о мученической смерти святого, не обращаясь
к его полной биографии, то здесь мы имеем дело с самым древним его видом,
основанным на протоколах допросов первых христиан – мартирией.
В соответствии с обликом центрального персонажа и типом его
подвижнической деятельности, то есть типом святого, можно выделить жанровые
разновидности житий биографического характера. Разновидности подвига и
соответственно разновидности святых выстраиваются в иерархическую систему в
соответствии с их авторитетностью. Назовем некоторые из них.
Мученик - мученическое житие, биографическая мартирия, “страсти”.
Исповедник - исповедническое житие, святой не принял мученического
венца.
Святитель - святительское житие, житие архиерея, епископа.
Преподобный - преподобническое житие, святой, подобный Христу,
пострадавший за веру, принявший смерть за веру, часто создатель монастыря
или пропагандист христианства.
Столпник - столпническое житие; способ подвижничества, когда святой
усердно молится на специально для этих целей воздвигнутом столпе, умерщвляя
плоть, возвышает дух.
Христа ради юродивый - жития Христа ради юродивых; особый тип
подвижничества, когда человек налагает на себя обязательство жить подаянием
и терпеть унижения, притворяясь умалишенным, юродивым.
Житийное повествование было одним из самых популярных жанров в эпоху
Средневековья во всех литературах мира. В славянских литературах жития
читались и переписывались на протяжении Х—Х1Х веков, Жития святых обычно
включались в состав сборников: “четьих миней”, “патериков” и “прологов”.
“Четьи-минеи” содержали обыкновенно пространные жития, расположенные
помесячно, в календарном порядке празднования дней памяти святых.
“Патерики” или “отечники” содержали небольшие рассказы об отдельных
подвигах святых или эпизодах из жизни монахов, отшельников и т.п., иногда
фантастического или даже несколько анекдотического характера. Особенно
интересен был “Киево-Печерский патерик”, широко читались в России и
Болгарии и переводные патерики “Римский”, “Синайский”, “Египетский”. В
патериках “Скитском”, “Иерусалимском”, “Алфавитном” преобладали собрания
слов и нравоучительных изречений христианских подвижников, но включались в
них и рассказы о подвигах святых. На славянской почве в XIV веке были
составлены “Сводный патерик” и “Афонский патерик”. Сюжеты патериков
использовались в мировой литературе, например, Данте в “Божественной
комедии”, русскими классиками Львом Толстым и Н.С. Лесковым. “Прологи” были
сборниками кратких житий. Название родилось в XII веке на Руси, когда, при
переводе греческого “синаксаря”, переводчиком название вступительной части
(“прологос”) было принято за наименования подобного типа сборников. Ошибка
закрепилась навсегда в литературной традиции. Наконец, переписывались и
отдельные жития, но реже, чем в составе целых сборников.
Заслуживающее внимания деление предлагает Э. Георгиев — оно построено
на том, кто является главным героем жития и каким способом изображен его
образ. Им намечаются пять “окачествлений” главного героя жития и способа
изображения его образа:
. герой-великомученик жития-мартирия, “эпично-героического рассказа”;
. святой-богатырь жития, близкого к фантастической сказке или
средневековому рыцарскому роману;
. герой — воплощение христианской морали, дидактический характер в
житийном жанре;
. герой — тип мудрого строителя христианской церкви, устроитель
монашеского общежития и т. п., тип историко-легендарного
повествования;
. герой-пророк, предвещающий человечеству катастрофы, конец света или
устрашающие картины Страшного суда. Это жития эсхатологического
типа.[4]
§3. Очерк развития древнерусских житий[5]
После оформления в канон, который, несомненно, сдерживал творческое
развитие жанра, житийная повесть перестает активно развиваться в
византийской литературе, превращаясь в схему, в штамп. Литература XI—XII
вв. испытывает серьезные изменения, традиционные жанры отходят на задний
план, нарастает религиозное безразличие, увеличивается скепсис.
Утверждается новый жанр — наследник житийного биографизма — мемуары.
Настоящий расцвет житийного жанра начинается в это время в славянских
литературах.
1-й этап
Сначала широко распространяются переводные византийские жития, из них
особенно популярным становится занимательное “Житье святаго человека Божия
Алексия”. В Болгарии оно был
| |  скачать работу |
Женские образы в древнерусских житийных повестях XVII века (Повесть о Марфе и Марии, Повесть об Ульянии Лазаревской) |
