Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Экзистенциальные проблемы в творчестве Ф.М.Достоевского (Дневник писателя, Сон смешного человека, Идиот)



 Другие рефераты
Шукшин Эволюция любовной лирики XVIII века Эмигрантские романы Ремарка в восприятии литературной критики Этический выбор литературного поколения 60-х

СОДЕРЖАНИЕ:


Введение                                                      2


Глава 1. «Самоубийство с лазейкой»: Образ Ипполита Терентьева.
1.1. Образ Ипполита и его место в романе                 10
1.2. Ипполит Терентьев: «заблудшая душа»                 17
1.3. Бунт Ипполита                                            23

Глава 2. Трансформация образа «смешного человека»: от логического
самоубийцы до проповедника.
2.1. «Сон смешного человека» и его место в «Дневнике писателя»
                                        32
2.2. Образ «смешного человека»                           35
2.3. Тайны сна «смешного человека»                       40
2.4. «Пробуждение» и перерождение «смешного
человека»                                                     46

Заключение                                               49

Список литературы                                             55



ВВЕДЕНИЕ.

       Мир находится в постоянном поиске истины. После появления Христа, как
идеала человека во плоти, стало ясно,  что  высочайшее,  последнее  развитие
человеческой личности именно и должно дойти до того, чтобы  «человек  нашел,
сознал и  убедился,  что  высочайшее  употребление,  которое  может  сделать
человек из своей личности –  это  уничтожить  свое  Я,  отдать  его  каждому
безраздельно и  беззаветно»,  -  считает  Федор  Михайлович  Достоевский.[1]
Человеку «необходимо, прежде всего, чтобы, несмотря на  всю  бессмысленность
мировой жизни, существовало общее условие  осмысленности,  чтобы  последней,
высшей и абсолютной ее основой был не слепой случай, не мутный, все  на  миг
выбрасывающий наружу,  и  опять  все  поглощающий  поток  времени,  не  тьма
неведения, а Бог как вечная  твердыня,  вечная  жизнь,  абсолютное  благо  и
всеобъемлющий свет разума».[2]
       Христос – это любовь, доброта, красота и  Истина.  К  ним  необходимо
стремиться человеку, ибо если человек  не  исполняет  «закона  стремления  к
идеалу», то ждут его страдания и духовное смятение.
       Достоевский, безусловно,  человек  «интеллигентного  склада»,  и  он,
несомненно, человек, пораженный вселенской несправедливостью.  О  царящей  в
мире несправедливости он и сам заявлял неоднократно с мучительной  болью,  и
именно  это  чувство  составляет  основу  постоянных  раздумий  его  героев.
Чувство это порождает в душах героев протест, доходящий  до  «бунта»  против
Творца:  тем  отмечены  Раскольников,  Ипполит  Терентьев,  Иван  Карамазов.
Чувство несправедливости и бессилие перед нею  калечат  сознание  и  психику
героев, превращают их порой в издерганных, кривляющихся  неврастеников.  Для
человека  разумного,  думающего  (тем  более,  для  русского   интеллигента,
склонного к рефлексии)  несправедливость  всегда  «бессмыслица,  неразумие».
Достоевский  и  его  герои,  пораженные  бедствиями  мира,  ищут   разумного
основания жизни.
       Обретение веры – не одномоментный акт, это – путь, у каждого свой, но
всегда осознанный и безгранично искренний. Полным  горя  и  сомнений  был  и
путь  самого  Достоевского,  человека,  пережившего  ужас  смертной   казни,
попавшего с вершины интеллектуальной жизни в  болото  каторги,  оказавшегося
среди воров и убийц. И в этой темноте – светлый  образ  Его,  воплощенный  в
Новом Завете, единственное прибежище для оказавшихся,  как  Достоевский,  на
грани жизни и смерти с одной мыслью – выжить и сохранить душу живой.
       Не счесть гениальных прозрений Достоевского. Он увидел ужас жизни, но
также и то, что есть выход в Боге.  Он  никогда  не  говорил  о  брошенности
людей. При всей их униженности и оскорбленности есть для них выход  в  вере,
покаянии,  смирении  и  прощении  друг  друга.  Самое  большое   достоинство
Достоевского в том, что он удивительно ясно показал, что если Бога  нет,  то
и человека нет.
       С одной стороны, Достоевский предсказывает,  что  будет  в  последние
времена. Жизнь без Бога – полный распад. А с другой  стороны,  он  так  ярко
описывает грех, так живописует его, как бы  вовлекая  читателя  в  него.  Он
делает порок не лишенным размаха, очарования.  Любовь  русского  человека  к
заглядыванию в бездну, о которой так вдохновенно  говорит  Федор  Михайлович
Достоевский, обернулась для человека падением в эту бездну.
       «Камю, Жид  называли  Достоевского  своим  учителем  потому,  что  им
нравилось рассматривать, до  какой  глубины  падения  может  дойти  человек.
Герои Достоевского вступают в опасную игру, ставя вопрос:  «Могу  ли  я  или
нет переступить черту, которая отделяет человека от бесов?». Камю через  это
переступает: ни жизни нет, ни смерти нет, ничего  нет,  если  Бога  нет».[3]
Экзистенциалисты – все поклонники Достоевского без Бога.  «Достоевский  как-
то писал, что «если Бога нет,  то  все  дозволено».  Это  –  исходный  пункт
экзистенциализма (позднелат. «существование»). В самом деле, все  дозволено,
если Бога не существует, а потому человек заброшен, ему не на что  опереться
ни в себе, ни во вне. Прежде всего, у него  нет  оправданий.  Действительно,
если существование предшествует сущности,  то  ссылкой  на  раз  и  навсегда
данную человеческую природу ничего  нельзя  объяснить.  Иначе  говоря,  «нет
детерминизма», человек свободен, человек – это свобода.
       С другой стороны, если Бога нет, мы  не  имеем  перед  собой  никаких
моральных ценностей или предписаний, которые оправдывали бы  наши  поступки.
Таким образом, ни за собой, ни перед собой – в светлом царстве  ценностей  –
у нас не имеется  ни  оправданий,  ни  извинений.  Мы  одиноки,  и  нам  нет
извинений. Это и есть то,  что  я  выражаю  словами:  человек  осужден  быть
свободным. Осужден, потому что не сам  себя  создал;  и  все-таки  свободен,
потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает».[4]  Таким
образом, экзистенциализм отдает каждому человеку во  владение  его  бытие  и
возлагает на него полную ответственность за существование.
       В связи с этим в мировой философской мысли  выделились  два  основных
направления экзистенциализма - христианский и атеистический – объединяет  их
лишь одно убеждение в том, что существование предшествует сущности.  Оставим
за рамками исследования проблемы,  интересующие  экзистенциалистов-атеистов,
а обратим внимание на направление христианское, к  коему  русской  философии
относятся труды Бердяева, Розанова, Соловьева, Шестова.[5]
       В  центре  русского  религиозного  экзистенциализма  стоит   проблема
человеческой свободы. Через понятие трансцендирования – выход за  пределы  –
отечественные философы приходят к трансцендированию  религиозному,  которое,
в свою очередь, выводит их на убеждение, что истинная свобода –  в  Боге,  а
сам Бог и есть выход за пределы.[6]
       Неизбежным для русских экзистенциалистов было  обращение  к  наследию
Достоевского. Как философское течение экзистенциализм  возник  в  начале  ХХ
века в России, Германии,  Франции  и  ряде  других  стран  Европы.  Основным
вопросом, которым задавались философы, стал вопрос о  свободе  существования
человека – один из основных  для  Достоевского.  Он  предвосхитил  ряд  идей
экзистенциализма, в числе  которых  и  индивидуальные  честь  и  достоинство
человека, и его свобода – как самое главное, что  есть  на  земле.  Духовный
опыт,  необыкновенная  способность  Достоевского  проникать  в   сокровенное
человека и природы, знание  о  том,  «чего  никогда  еще  не  было»  сделали
творчество писателя  поистине  неисчерпаемым  источником,  питавшим  русскую
философскую мысль конца XIX-начала ХХ века.
       Творчество экзистенциалистов несет в себе  трагический  надлом.  Если
свобода для человека дороже  всего  на  свете,  если  в  ней  его  последняя
«суть», то  она  же  оказывается  бременем,  снести  которое  очень  трудно.
Свобода, оставляя человека наедине с самим  собой,  раскрывает  в  душе  его
лишь хаос, обнажает самые темные и низшие ее движения,  то  есть  превращает
человека в раба страстей, приносит одни лишь только  мучительные  страдания.
Свобода привела человека на путь зла. Зло стало ее испытанием.
       Но Достоевский в своих  произведениях  преодолевает  это  зло  «силою
любви, из него  исходившей,  разгонял  потоками  психического  света  всякую
тьму, и как в знаменитых словах о «солнце, восходящем над злыми  и  добрыми»
- он тоже разламывал перегородки добра и зла и снова  чувствовал  природу  и
мир невинными, даже в самом зле их»[7].
       Свобода открывает простор для демонизма в человеке, но она  же  может
возвысить и ангельское  начало  в  нем.  В  движениях  свободы  присутствует
диалектика зла, но есть в них и диалектика добра. Не в этом  ли  заключается
смысл  той  потребности  в  страдании,  через  которую  (часто  через  грех)
приходит в движение эта диалектика добра?
       Достоевского интересуют и им вскрываются не только грех,  порочность,
эгоизм и «демоническая» стихия  в  человеке  вообще,  но  не  менее  глубоко
отражаются движения правды и добра в человеческой душе, «ангельское»  начало
в  нем.  Всю  жизнь  Достоевский  не   отходил   от   этого   «христианского
натурализма» и  веры  в  скрытое,  не  явное,  но  подлинное  «совершенство»
человеческой натуры. Все сомнения Достоевского  в  человеке,  все  обнажения
хаоса в нем, нейтрализуются у писателя убеждением,  что  таится  в  человеке
великая сила, спасающая его и мир, - горе лишь в том,  что  человечество  не
умеет использовать эту силу.
       Напрашивается своего рода вывод, что 
12345След.
скачать работу


 Другие рефераты
Тұңғыш қазақ генералы - Ғұбайдолла Жәңгіров
Грибы
Архитектура Москвы
Истоки предпринимательской деятельности


 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ