Исследование феномена двойничества в культуре серебряного века в аспекте изучения творчества Сергея Александровича Есенина
тема духовной двойственности интересует Достоевского уже и с
философско-этической стороны.
Человек из подполья у Достоевского – это осознанная, умышленная
капитуляция перед внутренними силами зла, поощренными к действию им же
самим. Если Голядкин оказывается в состоянии сильнейшего психического
морального шока, когда его не вполне осмысленные фантазии порождают его же
самого, то в совершенно иных отношениях находится со своим отрицательным
двойником антигерой «Записок из подполья» – в сознании этого человека также
существует неприглядный духовный близнец. Эти отношения свидетельствуют о
моральной вине человека, который исковеркал себя уже невольно, а
сознательно. Тут не отчаянная необходимость отстоять свое «я». Тут
искусственно возбуждаемая в себе потребность обосновать как законную свою
полнейшую нравственную безответственность перед собой и остальными людьми
/62/.
Герой «Записок из подполья» «окалечился мыслью» – идеей оправдать
любой ценой неудачу своего второго негативного «я». Оно сначало умышленно
активизируется им в себе для залечивания ран оскорбленного и непомерно
раздувшегося самолюбия и незаметно завладевает им целиком, заполняя желчью
все здоровое и естественное в его натуре. Это и приводит, наконец, к
подмене, к замещению «в человеке человека» существом нравственно инородным.
Голядкин противился своему ненавистному двойнику, подпольный же
человек, наоборот, бросается на шею этому дурному в себе «я», обоснование
которого предпринимает в своих записях. Но все же его глубинная
человеческая сущность до конца не «околечивается» мыслью злобной и
циничной. Хоть редко, короткими импульсами, но вспыхивают где-то среди
остатков истинного «я» движения мысли из неисковерканной стороны его ума и
сердца. Тем тяжелее осознается вина подпольного человека, тем пагубнее для
него предательство собственной подлинности. Ибо подпольный антигерой
действительно предает себя в себе, «человека в человеке», сознательно
складывал руки перед взращенным в себе же двойником /62/.
Итак, мы рассмотрели, как феномен двойничества реализуется в
творчестве Ф.М. Достоевского, остановившись на двух примерах из его
произведений – «Двойник» и «Записки из подполья». Мы заострили внимание
именно на этих произведениях, так как в них наиболее отчетливо можно
проследить путь раздвоения человеческого сознания. Но нужно сказать, что
рамками этих произведений изучение феномена двойничества в творчестве
Достоевского не ограничивается.
Преломление мотива двойничества в творчестве Достоевского интересовало
различных исследователей, при этом они интерпретировали его по-разному, с
различных точек зрения. Приведем несколько аспектов изучения данной
проблемы, на которые обращали внимание исследователи творчества писателя.
Так, например, И.Д. Ермаков рассматривал раздвоение личности у героев
Достоевского с точки зрения психоанализа. Он утверждал, что Достоевский
немного опередил новейшие исследования психоаналитической школы, доказавшей
и амбивалентность чувств, и то, что содержание галлюционаций является
выражением вытесненных из сознания в область бессознательного комплексов,
то есть таких психических содержаний, которые по тем или иным причинам
несовместимы с личностью, и потому проецируются во внешний мир как чуждые,
болезненные галлюционации /21/.
И.Д. Ермаков утверждает, что причина двойственности чувств героев
Достоевского заключается в проявлениях сложных отношений между чувством
собственной недостаточности, малой ценности и желаниями, фантазиями о
собственной значимости. Герои Достоевского ищут твердого, устраивающего их
положения в обществе, но никак не могут прийти в гармонию с ним. Вследствие
этого и появляется угнетающий сознание двойник, в котором воплощаются
собственные тягостные, эгоистические представления.
Говоря о психической раздвоенности героев Достоевского, И.Д. Ермаков
ссылается на концепцию З. Фрейда о невротиках, которые постоянно вспоминают
прошлые ситуации обиды, унижения. Это мучает их и разделяет на две
инстанции – презрительно наказующую и презренную, наказуемую, которые в
сущности являются двумя сторонами одной и той же личности, двойственной в
своей динамике.
Итак, двойник возникает из психологической раздвоенности личности.
Также И.Д. Ермаков упоминает о чувстве вины, которое позволяет
ответственность за некоторые поступки приписывать своему двойнику.
И.Д. Ермаков утверждает, что двойственность, художественно осмысленная
писателем, проявлялась чрезвычайно резко и в его собственном сознании. В
своем творчестве он лишь раскрывает перед читателями свою двойственность
под различными личинами своих героев и персонажей.
Некоторые исследователи творчества Достоевского, в частности А.Н.
Латынина, говорят о глубокой связи писателя с экзистенциализмом, называя
Достоевского родоначальником экзистенциализма /33/.
В центре художественного мира Достоевского, как и в экзистенциальной
философии – человек, замкнутый в собственном существовании, что обусловлено
конфликтом личности и общества.
В этом плане А.Н. Латынина в своей работе приводит слова Л.Шестова о
художественном мире Достоевского. « Достоевский вдруг увидел,- пишет
Шестов,- что стены и каторжные стены, идеалы и кандалы вовсе не
противоположное, как думалось ему прежде, когда он думал, как все
нормальные люди. Не противоположное, а одинаковое. Нет неба – есть только
низкий давящий горизонт, нет идеалов – есть только цепи, хотя и невидимые,
но связывающие более прочно, чем тюремные кандалы» /33/.
Это новое видение, по мнению Л.Шестова, и составляет основную тему
«Записок из подполья». Лишь с точки зрения заурядных людей подполье – это
конура, куда спрятался герой Достоевского в своем уродливом одиночестве. В
действительности, все наоборот. Это Достоевский ушел в одиночество, пытаясь
спастись от того подполья, в котором обречены жить все.
А.Н. Латынина считает, что «Записки из подполья» – это «увертюра к
экзистенциализму, где Достоевский развивает главную тему, которую мы можем
узнать в других произведениях экзистенциалистов, от Кьеркегора до Камю. Это
тема – враждебности человека миру, и мира – человеку, отчужденность
человеческого существования. И вот эта самая враждебность мира и человека
выступает основной причиной раздвоения личности героев Достоевского»/33/.
Рассмотрим еще одну точку зрения на причины, порождающие двойничество
героев Достоевского – точку зрения А.В. Злочевской /24/.
Она видит причины раздвоения внутреннего мира героев Достоевского в
слиянии личной жизни героя с его Идеей, в несовпадении образа героя с
Идеей, которой он одержим. Принимая свою Идею за истину, герой Достоевского
действительно живет ею одной. Идея требует своего выражения, давит на
человека, что и приводит к раздвоению его сознания.
А.В. Злочевская приводит в пример трагедию Ивана Карамазова. Его Идея
заключается в отрицании общепринятых законов нравственности, в
провозглашении закона свободного хотения личности. Откинув законы бога,
Иван Карамазов создает свои законы. Его идея материализуется в образе
черта, она воплощает темные стороны его души, в то время как
противоположное идее начало – есть настоящая основа его личности. Таким
образом, здесь налицо несовпадение образа героя с его идеей, которое и
приводит к душевному раздвоению героя.
Итак, по словам А. Злочевской,» основная причина возникновения
двойников у Достоевского – несовпадения собственного мнения героя о себе с
его образом. Невыраженная сторона натуры героя стремится «сказаться» в
своей Идее и сформировать новый образ – образ двойника, в котором станет
явным то, что еще не осознано героем, а только предчувствуется им. Система
двойников, таким образом, является следствием характерного для всего
поэтического мира Достоевского стремления выразить в Идее все «глубины души
человеческой», и «найти человека в человеке»/24/.
Таким образом, можно утверждать, что феномен двойничества Ф.М.
Достоевский рассматривает в сугубо психологическом плане. Раздвоение
личности показано у него с точки зрения аналитической: писатель стремится
раскрыть субъективную природу отчуждения личности от самой себя.
По словам А.А.Станюты, Достоевский – это художник, ужаснувшийся
чудовищной раздвоенности и «сумятицы» человеческого сознания в эпоху
«вавилона идей», во времена тесно переплетенных социальных и духовных
противоречий. Он – писатель, содрогнувшийся от вида разверзшейся перед ним,
словно бездна, способности человека при определенных исторических условиях
совмещать в себе, казалось бы, несовместимое /62/.
Достоевский в своем творчестве отразил трагедию переходного человека,
которая состоит в осознании утраты своей целостности, в осознании своего
одиночества в поединке с враждебными силами внутри себя.
Иными словами можно сказать, что Достоевский с потрясающей
художественной силой показал гибельное раздвоение индивидуалистического
сознания человека своей эпохи.
Итак, в первой главе да
| | скачать работу |
Исследование феномена двойничества в культуре серебряного века в аспекте изучения творчества Сергея Александровича Есенина |