Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков
ся в настоящее время из
дворян: потомственных 26 чел.; личных 40 чел.; почётных граждан – 17,
купцов – 130, мещан – 35, казаков Донского войска – 6, закавказских
уроженцев – 5, разночинцев – 12 и из иностранцев 11, всего 282 чел.»[164].
В коммерческом училище проходил обучение Н. Щапов, он пишет: «В Академию
принимались лишь купцы и мещане, но не дворяне и не крестьяне; могли
поступать и дети учителей. Для евреев ограничительной нормы, кажется, не
было, но их было не так много…
В общем, учащиеся были или детьми хозяев (купцов, фабрикантов) или их
служащих; в перспективе они должны были стать или теми, или другими. Однако
это классовое расслоение не сказывалось на их товарищеских отношениях;
здесь все были равны»[165].
Таким образом, если в начале XIX века сделать образование бессословным
не удалось, то, несмотря на это и на другие колебания сословной
государственной политики, школы к началу XX века всё равно
демократизировались, а сословная грань между учащимися стиралась. Это и
определило их культурно-бытовой облик.
3. Программы
В разных учебных заведениях в разное время различались и учебные
курсы. Отметить их необходимо, так как их влияние на культурно-бытовой
облик учащихся было немаловажным.
Уставом 1804 года были утверждены в том числе и программы для вновь
учрежденных учебных заведений. Программы эти были очень обширными: «курс
вообще страдал энциклопедизмом и необходимым его последствием –
поверхностью выносимых из него знаний»[166]. Так, в учебную программу
гимназий было включено «…кроме полных курсов: латинского, немецкого и
французского языков … дополнительный курс географии и истории, включая в
сию последнюю науку мифологию (баснословие) и древности, курс статистики
общей и частной Российского государства, начальный курс философии и изящных
наук, начальные основания политической экономии, курс математики чистой и
прикладной, курс опытной физики и естественной истории; также начальные
основания наук, относящихся до торговли, основание технологии и
рисование»[167]. Не меньшим объемом отличалась программа и уездных училищ:
«В сих училищах преподаются следующие учебные предметы: 1) Закон Божий и
Священная история, 2) должности человека и гражданина, 3) российская
грамматика, а в тех губерниях, где в употреблении другой язык, сверх
грамматики российской, грамматика местного языка, 4) чистописание, 5)
правописание, 6) правила слога, 7) всеобщая география и начальные правила
математической географии, 8) география Российского государства, 9) всеобщая
история, 10) Российская история, 11) арифметика, 12) начальные правила
геометрии, 13) начальные правила физики и естественной истории, 14)
начальные правила технологии, имеющей отношение к местному положению и
промышленности, 15) рисование»[168]. Но на самом деле такие учебные курсы
не могло выдержать практически ни одно учебное заведение: например, А.
Галахов описывает уездные училища своего времени так: «По уставу 1804 года
двухлетний курс уездных училищ был очень обширен: в них полагалось
преподавание пятнадцати предметов: Закона Божия и Священной истории,
должностей человека и гражданина, русской грамматики и правил слога;
географии всеобщей и русской с начальными правилами географии
математической, истории всеобщей и русской, арифметики и начальных правил
геометрии, начальных правил физики, естественной истории и технологии,
чистописания и рисования. Опыт показал и бесполезность такого учебного
плана, и невозможность выполнить его, если б он даже имел за собою какое-
нибудь педагогическое основание; почему в мое время многие предметы сошли с
расписания уроков: не было ни «должностей человека и гражданина»,
заменившихся «правилами для учащихся», ни правил слога, ни начальных правил
геометрии, физики, естественной истории и технологии, ни рисования…»[169].
Так и в приходских училищах официально программа тоже была очень
обширна по уставу 1804 года: «В сих училищах обучают чтению, письму и
первым действиям арифметики, главным началам Закона Божия и нравоучения,
читают с объяснением книгу: краткое наставление о сельском домоводстве,
произведении природы, сложении человеческого тела и вообще о средствах к
предохранению здоровья»[170].
Постепенно становилось ясно, что отсутствует не только возможность
преподавать такие программы, но и смысл в этом. «27 марта 1819 г. Главное
Правление Училищ утвердило составленные Ученым Комитетом новые планы
гимназий, уездных и приходских училищ… Из предметов гимназического курса
были исключены мифология, всеобщая грамматика, начальный курс философии и
изящных наук, основания политической экономии, коммерческих наук и
технологии; взамен того было усилено преподавание языков[171], особенно
древних и расширен курс географии и истории. Из курса уездных училищ
исключены начала естественной истории и технологии и сокращены курсы
географии и истории; латинский и немецкий языки сделаны обязательными
только для готовящихся в гимназию. Для приходских училищ оставлены все
предметы преподавания, положенные по уставу 1804 года»[172]. Однако,
«энциклопедичность первого устава и после 1819г. в значительной степени
сохранялась»[173].
С уставом 1828 года программы этих учебных заведений были опять
упрощены. Так, в приходских училищах остались только неизменный Закон Божий
и необходимые чтение, письмо и первые четыре действия арифметики[174] (да
детям сельских сословий и не полагалось знать больше). И в уездных училищах
учебный курс был сильно сокращен. Больше не преподавались должности
человека и гражданина, правописание и правила слога; добавлено было только
черчение[175]. Изменения коснулись и гимназического учебного курса, по
уставу 1828 года «в оных преподаются: 1) Закон Божий, Священная церковная
история, 2) российская грамматика, словесность и логика, 3) языки:
латинский, немецкий и французский, 4) математика до конических сечений
включительно, 5) география и статистика, 6) история, 7) физика, 8)
чистописание, черчение и рисование»[176]. Кроме того, «в гимназиях,
состоящих при Университетах, обучают и языку греческому…»[177]. Главный
упор делался на латинский и греческий языки (они и составляли по новому
уставу ядро гимназического курса[178]), что видно из таблицы недельных
полуторачасовых уроков, положенных по уставу 1828 года в гимназиях:
| |КЛАССЫ |
| |I |II |III|IV |V |VI |VII |
|Закон Божий |2 |2 |2 |2 |1 |1 |1 |
|Российская словесность и логика |4 |4 |4 |3 |3 |3 |2 |
|Латинский язык |4 |4 |4 |4 |4 |3 |3 |
|Греческий язык |- |- |- |5 |5 |5 |5 |
|Немецкий или французский язык |2 |2 |2 |3 |3 |3 |3 |
|Математика |4 |4 |4 |1 |1 |1 |- |
|Физика |- |- |- |- |- |2 |2 |
|География и статистика |2 |2 |2 |1 |1 |- |2 |
|История |- |- |2 |2 |3 |3 |3 |
|Чистописание |4 |4 |2 |- |- |- |- |
|Черчение и рисование |2 |2 |2 |1 |1 |1 |1 |
|Итого уроков |24 |24 |24 |22 |22 |22 |22 |
| число часов |36 |36 |36 |33 |33 |33 |33 |
При этом надо отметить учебный курс в гимназиях высших наук и т.п.,
который был очень обширным. Например, в Университетском пансионе, где в
конце 20-х – начале 30-х годов учился Д.Милютин, он был такой: «Учебный
курс был общеобразовательный, но значительно превышал уровень
гимназического. Так, в него входили некоторые части высшей математики
(аналитическая геометрия, начала дифференциального и интегрального
исчисления, механика), естественная история, римское право, русские
государственные и гражданские законы, римские древности, эстетика. Из
древних языков преподавался один, латинский; но несколько позже, уже в
бытность мою в пансионе, по настоянию министра Уварова, введен был и
греческий. Наконец, в учебный план пансиона входил даже курс «военных
наук»!..»[179].
С сороковых годов, если верить А. Афанасьеву, обучение греческому
языку должно было проходить по желанию учащегося, но такое постановление
исполнялось не всегда: «По положению, греческий язык должны были слушать
только желающие, начиная с IV класса, которым уменьшен был зато
математический курс; мы знали это постановление и изъявили свое нежелание
учиться греческому языку. Но благодетельное начальство, не входя в причины
этого нашего нежелания и думая, как бы выслужиться, завербовав большее
число воспитанников для греческого языка, приказал нам слушать уроки Соб-ча
без всяких отговорок»[180]. Но после известных событий 1848 года ситуация
несколько изменилась, как это описывает Ф. Стулли: «С четвертого класса в
нашей гимназии начиналось преподавание греческого языка; обучение этому
языку не было обязательно, но кто ему учился, получал по окончании курса
гимназии право на чин XIV класса. Поэтому грекофиллами оказывались поч
| |  скачать работу |
Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков |
