Лингвистический анализ текстов американской Литературной сказки
тилевой доминанты волшебной НС является пространственно-временная
организация текста, поскольку она «… делает наглядно-зримым образ мира,
заложенной в структуре данного жанра» [Липовецкий, 1992: 30]. При этом,
пространственно-временная организация художественного текста отражает «… не
элемент материального мира, который существует в реальном времени и
пространстве, а образную модель действительности, которая создаётся в
произведении» [Тураева, 1986: 20]. Пространственно-временная организация
НС, в особенности, волшебной НС описана в работах многих авторов: Н.М.
Ведерниковой [Ведерникова, 1970], Д.С. Лихачёва [Лихачев, 1971], С.Ю
Неклюдова [Неклюдов, 1975], Е.М. Китаевой [Китаева, 1992], Д.Н. Медриша
[Медриш. 1980], Т.В. Цивьян [Цивьян, 1975], В.А. Бахтиной [Бахтина. 1979] и
др. В целом, в хронотопе волшебной народной сказки трансформация
мифологических представлений об устройстве бытия идёт по двум главным
направлениям: происходит подчинение мифологии формационным задачам,
связанным с сугубо поэтической функцией волшебной НС как жанра; элементы
семантической структуры мифа наполняются эпическим содержимым [Липовецкий,
1992: 30-31].
Особенностью пространственно-временной организации волшебной НС
является унаследованная ею у мифа внутренняя точка зрения на пространство и
время: нечёткая ориентированность времени и пространства относительно
воспроизводящего субъекта, нечёткие субъективно-объективные отношения в
сфере времени и пространства [Стеблин-Каменский, 1976: 42,44]. Как отмечает
Д.С. Лихачёв, «Художественное время… испытывает многообразие субъектного
восприятия времени» [Лихачев, 1971: 235]. В отличие от абстрактного,
художественное время непрерывно, конечно, анизотропно и обратимо [Стеблин-
Каменский, 1976: 44] – «время в художественном произведении – это не
только и не столько календарные отсчёты, сколько соотносимость событий» [
Лихачев, 1971: 237]. Функцию времени, поэтому, имитируют все описываемые
повествователем события (алгоритм действия), все детали повествования; вне
описываемых событий художественное время не существует.
Для волшебной НС характерно прошедшее время, имеющее в ней ряд
особенностей, не противоречащих общей характеристике художественного
времени. Подобно циклической замкнутой мифической картине мира, замкнуто
время – пространство волшебной НС, с чем связана его условность. Как
отмечает Д.С. Лихачёв, «сказочное время не выходит за пределы сказки. Оно
целиком замкнуто в сюжете. Его как бы нет до начала сказки и нет по её
окончании. Оно не определено в потоке исторического времени» [Лихачев,
1971: 232]. Эту мысль поддерживает М.И. Стеблин-Каменский, который отмечает
временность сказочного прошлого, его абсолютную оторванность от настоящего
и максимальную нереальность [Стеблин-Каменский, 1976: 52,53]. Замкнутость
времени волшебной НС объясняется его зависимостью от развмтия действия:
отсчёт времени в волшебной народной сказке начинается с начальных событий,
время останавливается с наступлением их счастливого окончания: «… время
сказки тесно связано сюжетом… отсчёт времени ведётся от одного эпизода к
другому. Время отсчитывается от последнего события: «через год», «через
день», «на следующее утро». Перерыв во времени – пауза в развитии сюжета»
[Лихачев, 1971: 251-252]. О.В. Сорокотенко отмечает в волшебной народной
сказке однонаправленность и последовательность движения времени, лишённого
ретроспективы и проспектных ответвлений [Сорокотенко, 1996: 4] с данным
свойством времени, а также с зависимостью времени от развития сюжета
связано отсутсвие в волшебной НС статических описаний, функционально не
связанных с действиями сказочных персонажей. В волшебной НС с
художественным временем неразделимо соединено художественное пространство.
Оно создаёт среду для развития сюжета и само меняется вместе с ним
[Лихачев, 1971: 385]. Художественное пространство волшебной НС дискретно,
конечно и анизотропно, то есть не обладает тремя евклидовыми
характеристиками реального пространства: бесконечностью, непрерывностью и
единообразием [Стеблин-Каменский, 1976: 32].
Помимо вышеперечисленных общих свойств, одной из основных
характеристик художественного пространства в НС является его незначительное
сопротивление действиям героя, сверхпроводимость [Лихачев, 1971: 385].
Сказочные персонажи передвигаются с необыкновенной скоростью, препятствия
на пути героя обусловлены сюжетом, а не природой художественного
пространства волшебной НС, поэтому они всегда внезапны, но огромные
сказочные расстояния, которые должен преодолевать положительный герой,
чтобы пройти испытания, не задерживают развитие сюжета волшебной НС. Их
функция – убедить читателя в трудности испытаний, выпавших на долю героя и
в исключительности качеств героя, способного их пройти.
Несмотря на то, что в волшебной НС существует тенденция локализовать
действие в экспозиции, испытания географические реальны (при сохранении
неопределённости художественного времени), художественное прострнство
сказки всё равно несопоставимо с реальным пространством. Пространство
волшебной НС бинарно – представлено двумя мирами: профанным миром обыденной
действительности, в котором герой обычно появляется на свет и волшебным
потусторонним миром, преображённым в волшебной НС «царством мёртвых», в
котором герой проходит испытания. Волшебный мир является антимиром по
отношении к реальности, что и становится мотивацией фантастических
сказочных событий [Липовецкий. 1992: 32]. В волшебном мире все
фантастические действия и события возможны, он – «адетерминированная модель
действительности со многими фантастическими посылками» [Чернышова, 1979:
217]. При этом в волшебной НС отмечается аксиологическое восприятие обоих
миров: положительная оценка мира обыденной реальности героя и отрицательная
– волшебного мира. Волшебный мир, населённый отрицательными персонажами
представляет собой мифологический хаос, который герой волшебной НС
гармонизирует, освобождая от зла. Анализ показывает, что «… в центре
сказочного хронотопа лежит трнсформированная цепная семантика мифа:
претворение хаоса в космос, упорядочивание мира…» [Липовецкий, 1992: 34].
Третьим семантическим компонентом жанрово-стилевой доминанты в НС
является сюжет, отличающийся высокой степенью стереотипности, что нашло
отражение в многочисленных классификациях волшебных народных сказок по
признаку сюжета и указанных сюжетов и мотивов волшебных народных сказок
[Веселовский, 1913], [Bolte J., Polivka G, 1913-1932],[Волков, 1924],
[Aarne, 1928], [Никифоров, 1928], [Wundt, 1912],[Thompson, 1979],
[Гуллакян, 1980], [Маранда, 1985], [Фотино, 1985], [Греймас, 1985],
[Кербелите, 1991]. Впервые стереотипность сюжета в НС была подробно
исследована В.Я. Проппом в работе «Морфология сказки»[Пропп, 1969].
Предложил систему изучения сюжета в НС по функциям действующих лиц. Под
функцией персонажа понимается «… поступок действующего лица, определённый с
точки зрения его значимости для хода действия»[Пропп, 1969: 25].
Количество таких функций в НС невелико, а выполняются они множеством
персонажей (семь основных типов выделяется), чем и объясняется
одновременное многообразие и стереотипность НС. В.Я, Проппом были также
сформулированы основные правила построения сюжета в НС:
1) постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих
лиц, независимо от того, кем и как они выполняются; они образуют основные
составные части сказки.
2) число функций, известных волшебной сказке ограничено;
3) последовательность функций всегда одинакова (указанная закономерность
касается только фольклора);
4) все волшебные сказки однотипны по своему строению [Пропп, 1969: 25-26].
В.Я. Проппом была выделена и зафиксирована тридцать одна функция
персонажей в НС.А. Греймс предлагает свой вариант структуры сюжета для НС,
представляющий собой набор повествовательных функций [Греймас, 1985: 99].
Имея ряд недостатков, данная система имеет положительные моменты:
симметричность, отражающая общую логику сюжета в НС, роль сюжетного
параллелизма и антитез. В ней наглядно показано, что «… волшебная народная
сказка на наиболее абстрактном уровне предстаёт как некая иерархическая
структура бинарных блоков, в которой последний блок (парный член)
обязательно имеет положительный знак».[Мелетинский, 1969: 159].
Таким образом, все волшебные НС можно считать вариантами актуализации
одной виртуальной структуры сюжета, описывающего победу добра над злом.
Целостность данной структуры представляется возможным восстановить,
исследуя типичные особенности сюжета в отдельных сказочных текстах.
В тексте НС типичное семантические признаки жанрово-стилевой доминанты
(хронотоп) реализуются чрезвычайно жёсткой композицией. Как отмечает Л.В.
Казанцева, уровень композиции можно назвать «субстанциональной формой»
хронотопа, выражающей связь языковых моментов в движении континуума и
имеющей собственную специфику их сцепления. Композиция отражает единство
внутренней структуры содержани
| |  скачать работу |
Лингвистический анализ текстов американской Литературной сказки |
