Возникновение партии эсеров
(Фондаминский), С.
Нечетный (С. Н. Слетов) и др. В июне 1912 г. она
выпустила первый и единственный номер журнала
«Почин», в котором подчеркивалось, что его
основатели остаются «верными солдатами партии», не
думают о ее расколе, об образовании своей особой
фракции, останутся чисто литературной группой,
ведущей пропаганду своих идей внутри партии.
«Починовцы» не отказывались от стратегических целей
партии. Они расходились с официальной линией лишь в
вопросах тактики, считали не соответствующей
моменту такие ее проявления, как «бойкотизм»
«отзовизм» и «боевая подготовка». Более того, они
высказывали сомнение в целесообразности террора,
предлагали сосредоточить внимание на легальной
деятельности. По существу, «починовцы» выступили в
партии в роли «ликвидаторов».
Следствием кризисного состояния партии эсеров
было то, что она не оказала практически никакого
влияния на начало нового революционного подъема.
«Пролетариат, вставши для новой борьбы, показал
себя выросшим политически и организационно, а наша
партия,— писала в мае 1912 г. газета «Знамя
труда»,— в этой борьбе на первых порах оказалась в
«нетях». Революционный подъем внес оживление в
эсеровскую среду. В Петербурге эсеры стали
выпускать легальную газету «Трудовой голос», затем
— «Мысль» («Живая мысль», «Бодрая мысль», «Живая
мысль трудами т. п.). Активизировалась их
деятельность среди рабочих. Накануне войны их
организации существовали почти на всех крупных
столичных заводах и фабриках. Однако по своему
влиянию на рабочих эсеры по-прежнему уступали
социал-демократам. Накануне войны центрами
эсеровской работы были, кроме Петерч бурга, Москва
и Баку. К числу недавно возникших относились
организации на Урале, во Владимире» в Одессе,
Киеве, в Донской области и организация моряков
Черноморского каботажного флота. Ра^ боту среди
крестьян вели эсеровские организации в Полтавской!,
Киевской, Харьковской, Черниговской, Воронежской и
Херсонской гм-берниях, на Северном Кавказе, в
Прибалтике, Северо-Поволжском районе, в Могилевской
и Витебской губерниях, а также во многих гс-родах и
деревнях Сибири. Однако отдача от этой работы была
далеко не столь впечатлительна, сколь ее
«география». Эсеровская «Бодрая мысль» правильно
отмечала, что деревня, «как активная сила
общественного движения» в новом революционном
подъеме, «пока отсутствует». Война прервала
наметившуюся среди эсеров тенденцию к консолидации.
ГОДЫ ВОЙНЫ
Начавшаяся первая мировая война поставила перед
эсерами новые сложные вопросы: происхождение и
характер войны, каким должно быть отношение к ней
социалистов, можно ли в своей тактике быть
одновременно патриотом и интернационалистом, каково
должно быть отношение к правительству, ставшему во
главе борьбы с внешним врагом отечества, допустима
ли классовая борьба в период войны и если да, то в
какой форме, каким должен быть выход из войны.)
Так как война не только затруднила до
чрезвычайности условия деятельности эсеров, но и
усугубила в их среде идейные разногласия,
выработать общую платформу по отношению к ней,
единую программу действий они не смогли. Так, 22
августа 1914 г. в Швейцарии, в местечке Божи,
состоялось частное «Заграничное совещание
центральных работников п. с.-р. по вопросу о линии
поведения в условиях мировой войны». На совещании
присутствовали такие видные деятели партии, как Н.
Д. Авксентьев, А. А. Аргунов, Е. Е. Лазарев, М. А.
Натансон, И. И. Фондаминский, В. М. Чернов. Уже на
этом совещании выявился тот основной спектр мнений
и разногласий, который породила война в эсеровской
среде в целом. Последовательно интернационалистскую
позицию отстаивал на совещании один лишь М. А.
Натансон.
Натансон исходил из следующего положения:
трудящиеся не имеют отечества; социалисты даже во
время войны не должны забывать о том, что интересы
правящих классов и интересы народа остаются
противоположными и поэтому социалисты не могут
становиться на позицию единства нации.
Левоцентристской была точка зрения Чернова, который
считал, что царское правительство ведет не
оборонительную, а завоевательную войну, защищает не
народные, а династические интересы, поэтому
социалисты не должны оказывать ему никакой
поддержки. Они обязаны выступить против войны,
восстановить II Интернационал, стать «третьей
силой», которая своим давлением на два
империалистических треста, схватившиеся в кровавом
поединке, добьется мира без аннексий и контрибуций.
Однако ни Натансон, ни тем более Чернов не доходили
до ленинской крайности: до лозунгов превращения
войны империалистической в войну гражданскую и
поражения своего правительства.
Большинство участников совещания оказались
оборонцами. Если война возникла, рассуждали они, то
социалистам надо защищать родину против иноземного
империализма. Вредной для национальной обороны
признавалась идея антинародного характера войны. Не
отрицая политическую борьбу с правительством и во
время войны, они вместе с тем подчеркивали, что эта
борьба должна вестись методами, не подрывающими
непосредственно национальную оборону.
Участникам августовского совещания не удалось
выработать общую платформу. После него разногласия
в эсеровской эмиграции усилились. Вследствие того,
что в Заграничной делегации ЦК партии
представительство интернационалистов и оборонцев
оказалось равным, работа этого единственного в то
время общепартийного органа была полностью
парализована.
Представители интернационалистского течения,
левые и лево-центристы М. А. Натансон, Б. Д.
Камков, Н. И. Ракитников, В. М. Чернов и др.),
первыми приступили к фракционной пропаганде своих
взглядов и идейной консолидации своих сторонников.
Уже в ноябре 1914 г. они стали издавать в Париже
газету «Мысль», которая распространялась в основном
среди узкого круга эмигрантов. Лишь единичные ее
экземпляры случайно попадали в Россию.
В первых номерах газеты была опубликована серия
«тезисов» — «Война и капитализм», «Социалистическая
оценка войны», «Война и социалистический
"пересмотр"», и «Положение русского социалиста»,
автором которых был Чернов. В тезисах теоретически
обосновывалась позиция эсеров-интернационалистов по
комплексу вопросов, касавшихся войны, мира,
революции и социализма. Происхождение войны Чернов
объяснял прежде всего вступлением капитализма в
«национально-империалистическую фазу», на которой
он в передовых странах приобрел одностороннее
индустриальное развитие. А это, в свою очередь,
породило другую ненормальность — односторонний
индустриальный, марксистский социализм, который
крайне оптимистически оценивал перспективу развития
капитализма, недооценивал его отрицательные,
разрушительные стороны, связывал полностью судьбу
социализма с этой перспективой. Замледелию и
деревне марксистский социализм отводил лишь роль
придатка торжествующей индустрии. В связи с этим
игнорировались те слои трудового населения, которые
были вне индустриальной сферы. Марксистский
социализм утверждал чисто пролетарскую точку зрения
на общественное развитие, проявлял недоверие
всякому обобществлению, происходившему не сверху,
под руководством капитализма, а снизу, по
инициативе самих трудящихся (общинная земельная
собственность, кооперация, муниципальное
обобществление и т. п.). Этот социализм, считал
Чернов, рассматривал капитализм как «друго-врага
или вра-го-друга пролетариата», потому что
пролетариат был заинтересован в его процветании, в
его развитии.
Война поставила на карту судьбы капитализма в
крупнейших европейских государствах, а
следовательно, и судьбу пролетариата этих стран, и
поэтому он не мог остаться безучастным к войне.
Зависимость роста благосостояния пролетариата от
роста капитализма стала главной причиной «массового
националистического грехопадения социализма».
Однобокий индустриализм современного национально-
капиталистического развития, втянувший в войну
европейские государства, увлек за собой, по мнению
Чернова, и представителей однобокого
индустриального социализма, вызвал в последнем
кризис и деморализацию. Условия преодоления кризиса
ведущему теоретику эсеров виделись только в
очищении марксистского социализма от глубоко
проникших в него негативных влияний «односторонне-
индустриалисткой и национально-империалистической
фазы капиталистического развития».
К числу таких негативных влияний относилась и
идеализация марксистами пролетариата.
«Националистическое грехопадение целого ряда
социалистических партий,— писала эсеровская
«Мысль»,— не вина отдельных вождей», истоки его — в
слабых сторонах самого пролетариата. Такого
пролетариата, каким рисует его марксистский
социализм» в реальной действительности не
существует. Есть не один международный пролетариат,
спаянный классовой солидарностью, незав
| |  скачать работу |
Возникновение партии эсеров |
