Человек
ого рода, отдельный
человек не может осознавать смысл своей жизни без осознания себя в качестве
личности. Осознание же своей личности происходит не по наитию и не даруется
«свыше», а лишь в результате сравнения себя с себе подобными. Сама
постановка человеком вопроса о смысле жизни возможна лишь тогда, когда в
нем пробуждается осознание своего «я», чувство человеческого достоинства,
когда он начинает задумываться над проблемой объективной значимости своей
жизни.
В каждую историческую эпоху перед обществом встают определенные задачи,
решение которых непосредственным образом влияет на понимание человеком
смысла своей жизни. Поскольку изменялись материальные условия жизни людей,
их социальные и культурные запросы, классовая структура общества, постольку
изменялись и представления людей о смысле жизни. И все же нередко
предпринимались попытки определить некий вечный смысл жизни, однозначный
для всех людей и для всех времен. Помимо традиционно-религиозного
представления («готовить себя к потусторонней жизни») выдвигались
толкования смысла жизни с позиций абстрактной добродетели («служить истине,
добру»), максимального удовлетворения биологических потребностей человека
(«стремиться к наслаждениям»), экзистенциально-пессимистических («человек
рождается для страданий и смерти») и т. д.
Однако понятие смысла жизни не есть нечто заранее уготованное человеку
силами, стоящими над человеком и миром, как это считают философы объективно-
идеалистического толка и богословы. Творцом смысла жизни является сам
человек. Но это не значит, что он формирует этот смысл по своему произволу,
следуя лишь сугубо индивидуальным интересам или бессознательным инстинктам,
внутренней интуиции и т. п., как это считают представители субъективного
идеализма.
Попытки определить формулу, пригодную для всех людей во все исторические
эпохи, то есть некую «вечную формулу» смысла жизни, с самого начала были
обречены на неудачу, ибо в различные исторические эпохи смысл жизни каждый
раз выявляется по-новому и во многом зависит от мировоззренческой
ориентации индивида. По мере развития человечества смысл жизни всегда
означает нечто новое и другое, однако это не значит, что в каждую эпоху он
совершенно новый и совершенно другой. В понимании смысла жизни, его
наиболее общих принципов существует некоторая преемственность, вытекающая
из определенной преемственности в развитии культуры человечества.
История классовых обществ показывает, что представители различных классов
понимали смысл своей жизни по-разному, в соответствии с потребностями и
целями, обусловленными их общественным положением. В обществах, построенных
на принципах частной собственности, для господствующих классов характерны
индивидуалистические, эгоистические и потребительские представления о
смысле жизни. «Самоутверждение» личности в условиях противоборства частных
интересов осуществляется прежде всего путем обладания деньгами, вещами и т.
п. Идея универсального духовного развития человека, поиски великих
гуманистических идеалов и целей вытесняются гонкой приобретательства,
повседневно рекламируемой идеей, будто назначение человека — быть
потребительским существом. Противоречие между технической оснащенностью,
материальным достатком и отсутствием высоких идеалов в определенных
условиях порождает дисгармонию духа, апатию, пессимистические умонастроения
относительно смысла человеческого существования.
Вместе с тем история и современная общественная практика богаты примерами
такого понимания смысла жизни, когда люди не приспособляются пассивно к
стихийным закономерностям общественного развития, а видят смысл своей жизни
в том, чтобы изменить существующее положение в соответствии с идеалами,
обеспечивающими им наиболее полноценную и содержательную жизнь. Лишь в
рамках деятельности, освобожденной от различных форм духовного
одурманивания, открывается возможность для подлинного самоутверждения
человека, реализации его творческих сил, а значит, и для обретения
подлинного смысла жизни. «Смысл жизни,— писал А. М. Горький,— вижу в
творчестве, а творчество самодовлеет и безгранично».
Следует, однако, сказать, что ни труд сам по себе, ни занятия на досуге
сами по себе не достаточны, чтобы придать жизни человека смысл, если в
основе его деятельности не лежат принципы передовой морали, если он не
воодушевлен общественно значимыми идеалами.
Из сказанного выше можно сделать вывод, что правильное понимание смысла
жизни складывается тогда, когда человек способен различать подлинные и
ложные ценности, сознает бесплодность позиций индивидуализма,
бессмысленность жизни лишь для самого себя, то есть тогда, когда стремление
добиться личных успехов идет в русле общественных интересов, а личное
счастье обретается в процессе деятельности на общее благо. Наиболее
глубокий смысл жизни человека в том, чтобы всесторонне развивать свои
способности, реализуя их в деятельности на благо людей. Именно такая
деятельность получает признание со стороны общества, коллектива и в то же
время приносит человеку глубокое удовлетворение и личное счастье.
Но какой смысл имеет жизнь человека, если он знает, что он смертен? По
мнению некоторых людей, все стремления к общему благу, борьба за лучшее
будущее, развитие науки, полеты в космос — все это оказывается ничтожным
перед «загадкой смерти». Подчас от верующих можно услышать, будто атеисты в
вопросе о смысле жизни уходят от теоретического осмысления проблемы
смертности человека, дают человеку «камень вместо хлеба», и что только
религия может ответить на этот вопрос, ибо она срывает покров фальши и
ставит нас лицом к лицу с неприкрытой реальностью — неизбежностью смерти в
земной жизни и необходимостью веры в бессмертие души.
Религиозное миропонимание, используя естественное стремление человека к
самосохранению и учитывая существование психологического барьера страха
смерти, выступает с претензией на преодоление этого барьера путем указания
на возможность воскресения и бессмертия. В действительности же это
иллюзорная попытка решения проблемы.
Проблема смертности, конечно, важная, но ее обсуждение необходимо
увязывать с жизнью. Жизнь и смерть отрицают друг друга, но не абсолютно,
ибо смерть является необходимым моментом и закономерным результатом
жизнедеятельности организма. «...Отрицание жизни,— писал Ф. Энгельс,— по
существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в
соотношении со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно
в зародыше,— смертью».
Осознание того, что человек живет только один раз, что смерть неизбежна,
в известной мере стимулирует активность человека, постоянно возвращает его
к вопросу о смысле жизни, о возможностях и способах осуществления своих
способностей, своего призвания, о своей роли в усилиях людей построить
жизнь, счастливую для всех. Определенные границы жизни человека заставляют
его действовать, принимать решения уже сейчас, а не откладывать свои
решения и действия до бесконечности или попусту растрачивать свои силы.
Однако человек действует отнюдь не потому, что предвидит неизбежную
смерть. Движущая сила человеческих поступков коренится прежде всего в
необходимости удовлетворять свои насущные потребности. Поэтому, хотя
человек должен помнить о своей смертности, отсюда вовсе не следует, что
перед лицом смерти жизнь его не имеет смысла. История развития человечества
опровергает эту, по сути дела, патологическую точку зрения. Ведь мудрость
человека не в том, чтобы быть во власти мыслей о смерти, а в размышлениях о
жизни. Эпикур утверждал, что смерть для человека — ничто, «так как когда мы
существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда
мы не существуем», то есть когда мы живем — смерти нет, а когда она пришла
— нас уже нет.
Эту же мысль высказывал и Л. Н. Толстой в ответ на вопрос, боится ли он
смерти: человеческая жизнь — это сознание, пока у меня будет сознание, я не
умру, а когда у меня сознания не будет, мне тогда будет все равно. Из
этого, однако, не вытекает, что Толстой был безразличен к вопросу о том,
что будет «потом». Все его творчество проникнуто мучительными раздумьями о
жизни и смерти, добре и зле, о проблемах религии. Вопросы о смысле жизни и
смерти— одна из важнейших тем его художественных и публицистических
произведений, записей в дневниках. Решение этих вопросов отражало
внутреннюю противоречивость мировоззрения Толстого. Известно, что он
подверг резкой критике богословие православной церкви. И в то же время
пытался создать свою религиозно-этическую концепцию, усматривая назначение
человека в нравственном самосовершенствовании. Интересны высказывания
Толстого, направленные против религиозных утверждений о «бессмертии души»:
«Мы говорим о жизни души после смерти. Но если душа будет жить после
смерти, то она должна была жить и до жизни. Однобокая вечность есть
бессмыслица». Отрицая «бессмертие души». Толстой верил в «бессмертие духа»,
но уже лишенного таких личностных качеств, как сознание, индивидуальность,
«я».
Осознание человеком неизбежности своей смерти, скорбь по у
| |  скачать работу |
Человек |
