Исламский радикализм и его воздействие на национальную безопасность России
кого края: оргкомитет
мусульманских общин по строительству медресе в селе Учкекен был
преобразован в религиозно-общественное объединение "Ислам-Нюрю".
Наибольшая активность исламских экстремистов отмечалась осенью 1991 г.
в связи с деятельностью республиканского филиала "Исламской партии
возрождения", возглавляемой М. Биджиевым (Биджи-улу). Его попытка создать
новый духовный центр мусульман "Имамат Карачая", независимый от ДУМСК,
совпала с борьбой за выделение из состава Карачаево-Черкесии так называемой
Карачаевской Республики, за которую ратовали радикал-националисты из
общества "Джамагъат". 30 ноября 1991 г. в Доме Советов г. Карачаевска
состоялось собрание было объявлено I Съездом мусульман Карачая. На этом
"съезде" был провозглашен Имамат Карачая во главе с М. Биджиевым,
присвоившим себе звание Раис-Имама. Однако в декабре 1991 г. на
внеочередном съезде мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья биджиевские
мероприятия были признаны незаконными, после чего он первоначально
перебрался в Малокарачаевский район, а затем в 1993 г. и вовсе покинул
Карачаево-Черкесию сторонников М. Биджиеваю Тем не менее, сторонники
Биджиева продолжили свою деятельность по созданию параллельного духовного
центра. В Совет Министров КЧР с просьбой о регистрации устава религиозно-
просветительского общества под разными наименованиями ("Аль-исламия",
"Вахид") неоднократно обращалась группа мусульман из с. Учкекен, члены ИПВ.
После официальных мотивированных отказов в регистрации общества ими было
незаконно захвачено здание медресе в Учкекене, которое стало центром
ваххабитских группировок в КЧР.
Основными местами их сосредоточения являются Малокарачаевский район,
г. Карачаевск, Карачаевский район. Кроме того, их деятельность отмечена в
Усть-Джегутинском, Хабезском и некоторых других районах. Общая численность
ваххабитской общины относительно невелика - порядка 500 человек. Вместе с
тем, не следует игнорировать такой характерной черты сегодняшнего
ваххабизма, как прозелитизм: нет никакого сомнения, что новообращенные и
дальше будут распространять свое учение, тем более, что росту численности
"исламистов" способствует тот факт, что вступающий в их ряды получает
щедрые денежные пособия[43].
Ваххабитские организации созданы и действуют также в Кабардино-
Балкарии. Так, наличие представителей этого движения зафиксировано в г.
Нальчике, населенных пунктах Эльбрусского и Чегемского районов. По
утверждению республиканской газеты "Советская молодежь", наиболее ярко
проявления ваххабизма ощущаются в Эльбрусском районе. Более полусотни
молодых людей подвержены его влиянию, чему способствует тяжелое социально-
экономическое положение, падение уровня жизни, безработица, криминализация
общества, ослабление государственной власти. Как подчеркивает газета, "под
влияние ваххабизма попадают самые различные люди в жизни, у которых имеются
различные проблемы, были нелады с законом". Приводятся слова президента КБР
В. Кокова о том, что "пример Чечни и дагестанские события должны стать
поучительными, и каждый, кто дорожит судьбой своего народа, должен понять,
что ваххабизм на самом деле - это смертельное зло"[44].
На примере КЧР и КБР видно, что больше всего приверженцев идеологии
ваххабизма здесь среди родственных тюркских народов - карачаевцев и
балкарцев, что, видимо, можно объяснить чувством ущемленности, возникшем у
них в результате сталинских репрессий и неудовлетворенности результатами
реабилитации. Впрочем, по сравнению с Дагестаном и Чечней, исламский
радикализм здесь, в основном, не вышел за рамки идеологической пропаганды,
практически полностью подпадает под категорию "умеренного", хотя в
средствах массовой информации и упоминались отдельные факты участия
небольшого числа местных "ваххабитов" в чеченских и дагестанских событиях.
Таким образом, можно сделать предположение, что среди черкесских
народов исламский радикализм получил наименьшее развитие. Видимо,
немаловажную роль играет тот факт, что хотя сравнительно поздно
утвердившийся здесь ислам во многом изменил уклад общественной и домашней
жизни адыгов, смягчил суровые нравы, в основном искоренил языческие
верования и предрассудки, но не сделал адыгов ортодоксальными мусульманами.
Коран не смог вытеснить сложившиеся правила поведения (Адыгэ хабзэ).
Очевидно, причиной этого послужила сфера традиционных ценностей адыгов и их
соотношение с собственно мусульманскими ценностями. Многое из того, что
было уже выработано традиционным адыгским обществом, закреплено в культуре,
вошло в повседневную жизнь, нередко на бытовом уровне ассоциируется с
исламом.
Кроме того, исторически мусульмане-адыги исповедуют самый умеренный
толк в суннитском исламе - ханафитский. Он отличается веротерпимостью,
творческим осмыслением коранических норм и уважением к местным традициям,
что было свойственно и раннему исламу. "Исламисты" же проповедуют
буквалистский подход к истолкованию Корана и крайнюю нетерпимость не только
к представителям других вероисповеданий, но и к своим единомышленникам.
Подобные концепции не находят широкой поддержки среди адыгских народов.
Таким образом, рассмотренный материал свидетельствует, что
"возрождение" ислама на Северном Кавказе, как впрочем, и его зарождение и
развитие, имело географически неравномерный характер, и его проявления
существенно варьировались в зависимости от конкретных особенностей
мусульманских территорий.
Из всех северокавказских регионов только в Дагестане и Чечне
экстремизм превратился в существенный фактор жизни общества. Свою роль в
этом сыграли как культурно-исторические, так и социально-политические
факторы. Исторически именно Дагестан являлся главным региональным центром и
очагом распространения исламской религиозной традиции на Северном Кавказе.
По мере продвижения на запад региона степень исламизированности
северокавказских обществ явно снижается.
Религиозно-политическое движение имама Шамиля в XIX в. разворачивалось
в основном на территории Дагестана и Чечни и превратилось в мощный фактор
формирования национального самосознания народов этих республик. Наконец, в
постсоветский период именно Дагестан и Чечня оказались зоной наиболее
глубокого социально-экономического, политического и межэтнического кризиса,
одним из следствий и одновременно мощным катализатором которого стали
военные события в 1994-96 гг. в Чечне.
Наконец, именно в Чечне и Дагестане оказалось сконцентрировано
воздействие внешних сил, стремящихся использовать исламский фактор для
обеспечения своих геополитических и геоэкономических интересов на Северном
Кавказе. Однако в Чечне проникновению иностранного влияния способствовала
прежде всего ситуация, сложившаяся в результате войны, а в Дагестане -
огромный спрос на религиозное просвещение, который невозможно было
удовлетворить силами местного духовенства.
События последних лет показывают, что современная практика исламского
радикализма в Чечне и Дагестане развивается в русле политического ислама,
выступающего здесь в форме так называемого "ваххабизма". В обеих
республиках идет борьба за установление шариатской формы правления и
непризнание светских законов, "придуманных волей человека".
При рассмотрении состояния форм исламской самоорганизации на Северном
Кавказе, обращает на себя внимание наличие ярких признаков внутриисламского
конфликта между сторонниками так называемого "чистого ислама" и
традиционного тарикатизма сначала в Дагестане, а затем и в Чечне.
Дагестанских и чеченских боевиков уместно называть радикальными
"ваххабитами", при этом их можно отнести к носителям "маргинального",
"экстремистского" исламизма. Как считают некоторые кавказские аналитики,
"эта идеология могла распространиться в условиях Северного Кавказа:
чрезвычайно полиэтничного, бедного и крайне коррумпированного
мусульманского региона в составе христианского государства"[45].
Из вышеизложенного следует, что конфликт на Северном Кавказе носит не
только религиозный характер, но и выступает одной из форм реализации
националистических и сепаратистских притязаний конкретных политических
группировок, как правило, далеких от истинного ислама. Этому в определенной
степени способствует "религиозное невежество" населения, а иногда и
служителей культа, позволяющее под видом ислама пропагандировать откровенно
экстремистские взгляды.
2.1. Угрозы исламского радикализма
Говоря о современном "исламском" терроризме и его угрозе, необходимо
подчеркнуть, что основной и непосредственной причиной развития терроризма в
регионе следует считать распад социалистической системы и развал Советского
Союза. В результате распада СССР с предшествовавшим ему банкротством идей
социализма во многих государствах Ближнего и Среднего Востока (Египет,
Ирак, Сирия, Ливия, Афганистан и др.), идеологический вакуум там, а затем и
в мусульманских регионах России быстро стал заполняться исламом. Последний
предстает прежде всего в его самой воинствующей форме — в форме
радикального ваххабизма, требующим с помощью "священной войны" вернуть
м
| |  скачать работу |
Исламский радикализм и его воздействие на национальную безопасность России |
