Особенности художественного изображения эпохи Ивана Грозного в творчестве А. К. Толстого
екал внимание
Толстого. В течение всего XIX века к образу Ивана IV очень часто обращались
и историки, и писатели. При этом в первой половине века господствовала
точка зрения Карамзина. Автора «Истории государства Российского»
интересовала, главным образом, морально-психологическая сторона личности
Грозного, его загадочный, противоречивый облик: «разум превосходный»1,
неутомимая деятельность, с одной стороны, и жестокость тигра, «бесстыдное
раболепство гнуснейшим похотям»2, крайняя подозрительность, благодаря
которой в смутном уме царя возникали никогда, якобы, не существовавшие
заговоры, – с другой.
Созданный Карамзиным образ оказал на А. К. Толстого большое воздействие,
но, тем не менее, относились они к образу царя по-разному. Карамзин, говоря
об ужасе, и ныне возбуждаемом царствованием Грозного, мысленно
противопоставлял ему просвещенных монархов, какими были в его глазах
Александр I и Екатерина II. А в сознании Толстого от деспотизма Иоанна
тянулись нити к современным ему политическим порядкам. Лучшие представители
феодальной знати, с которой боролся Грозный, были для поэта носителями
подлинных духовных ценностей; в них он видел своего рода идейных
предшественников той аристократической оппозиции, представителем которой
сам являлся. И поэтому пересмотр карамзинской оценки Ивана Грозного,
приведший к его исторической реабилитации, был неприемлем для Толстого.
Необходимо подчеркнуть, что «обобщающая сила образа Ивана Грозного,
олицетворяющего идею ничем не ограниченного самовластия (как и некоторых
других образов драматической трилогии), выводит его за рамки той системы
социально-политических взглядов и исторических представлений Толстого, к
которым он генетически восходит»1.
Главным историческим источником «Смерти Иоанна Грозного», как и всей
драматической трилогии, и романа, и лирики является «История государства
Российского». В основе всего первого действия трагедии лежит небольшой
отрывок «Истории…», рисующий переживания Ивана IV после убийства сына, его
отказ от престола и настроения боярства в связи с этим, и, наконец,
согласие «носить еще тягость правления»2.
Заимствуя исторические факты, даже отдельные фразы и слова у Карамзина
(мечты Иоанна о принятии схимы, его разговор с боярами, взрыв Свинарской
башни и так далее), Толстой использует свой старый прием хронологического
сближения этих событий для усиления драматизма.
Сцена с Гарабурдой, играет, по словам Толстого, исключительно важную роль
в пьесе: «Михайло Богданович Гарабурда, секретарь великого княжества
Литовского и посол короля Батория, является только один раз в драме…, но на
нем основан перелом Иоанновой судьбы, и он представляет ту ось, на которой
совершается оборот всего хода событий, когда драматическое движение из
восходящего превращается в нисходящее»3. Эта сцена вымышлена писателем, но
отдельные факты, о которых здесь идет речь (переговоры Гарабурды с Грозным
в 1573 году, причина их неудачи, избрание и бегство Генриха, оскорбительное
для Батория обращение «сосед» и другие), взяты у Карамзина (том 9, глава
4).
Основным источником первой сцены четвертого действия является отрывок о
комете и произведенном ею на Ивана впечатлении, Вызове волхвов и так далее.
В качестве примера дословного заимствования можно указать также на слова
Грозного, обращенные к Федору: «Цари с любовию, и с благочестьем, // И с
кротостью» – у Толстого. У Карамзина: «Убеждал Федора царствовать
благочестиво, с любовию и милостию»1.
Главные действующие лица трагедии – лица исторические. Вымышленными
являются многие второстепенные и безымянные персонажи – дворецкие,
приставы, стольник, но, что замечательно, среди них есть лицо историческое
– гонец из Пскова: сцена его донесения Ивану основана на подлинном факте. А
с другой стороны, большинство членов Боярской думы – это не исторические
лица, а лица, лишь наделенные историческими фамилиями. Результатом
художественного вымысла является вся роль Сицкого.
Толстой, как большинство исторических драматурго уплотнял события во
времени, объединял факты, относящиеся к разным, иногда довольно далеким,
моментам. Действие пьесы происходит, по описанию поэта, в 1584 году – в год
смерти Ивана Грозного. Но к нему отнесен целый ряд событий, имевших место и
ранее, и позднее. Так, убийство сына и отречение Иоанна от престола, осада
Пскова и пожар в Александровской слободе относится ко второй половине 1581
года.
Помимо этих обычных для исторической драмы приемов, Толстой придавал иной
смысл некоторым фактам, создавал иные связи между событиями, устанавливал
иную их последовательность, менял характеристики и психологические
мотивировки, исходя из своего понимания героев и эпохи и из своих идейных и
драматургических мыслей (очень подробно он изложил их в «Проекте постановки
на сцену «Смерти Иоанна Грозного»»). Например, Борис Годунов резко выдвинут
на первый план, он является у Толстого участником целого ряда эпизодов, к
которым в действительности не имел отношения. Вся роль Бориса в первом
действии (речь в Боярской думе, столкновение с Сицким, обращение к Ивану от
имени Думы с просьбой вернуться на престол), противодействие браку Ивана
Грозного с Гастингской княжной и невольная защита царицы Марии, совет Ивана
Федору во всем слушаться Бориса, а затем желание предостеречь от него,
наконец, самое «убийство» Грозного – все это художественный вымысел
Толстого.
Карьера Бориса дана в пьесе в стремительном нарастании. Сам Толстой писал
в «Проекте постановки…»: я «по праву драматурга… сжал в небольшое
пространство несколько периодов жизни этого лица, которых историческое
развитие требовало гораздо дольшего времени»1.
Противники Бориса, несмотря на некоторые разногласия между ними, показаны
все же как единый лагерь. Здесь звучит тема борьбы самодержавия с
боярством. Боярство показано с его своекорыстными интересами, интригами,
внутренними разногласиями, но именно в среде боярства Толстой находит
мужественных, сохранивших чувство чести, людей. Если игнорировать это
обстоятельство, можно прийти к полному искажению идейного смысла трилогии.
Показателен в этом отношении в смысле примера честности и благородства
образ Никиты Романовича Захарьина, личность которого давно привлекала
писателя (его черты отразились отчасти в образе князя Серебряного). В
«Смерти Иоанна Грозного» Захарьин является своего рода мерилом благородства
и честности. Но Толстой идеализирует Захарьина. На самом деле дружба с
царицей, приписанная Никите Романовичу, его заступничество за нее перед
Иоанном, осуждение расправы Бориса с боярами не имели места в
действительности.
Таким образом, прославленный народным преданием, образ сделан выразителем
близких самому Толстому исторических тенденций. («Не равнять крутых гор с
пригорками, не бывать на земле безбоярщине!»)1.
Столкновение двух социальных сил – самодержавия и боярства – показано с
исключительной напряженностью и яркостью. Читатель и зритель воспринимает
его независимо от симпатий и антипатий автора. Интересно в этом отношении
впечатление, произведенное «Смертью Иоанна Грозного» на В. Ф. Одоевского. С
одобрением отозвавшись в своем дневнике о самой трагедии («психологически
верна и драматична»), он язвительно замечает: «Но как допускают наши
аристократы и олигархи, что на сцену выводятся проделки прежнего боярства,
о котором они мечтают?»2
Но лучшие представители боярства, которым симпатизирует автор (Захарьин,
Сицкий) оказываются людьми, непригодными для государственной деятельности,
социальные идеалы их обречены историей. Это очень отчетливо ощущается в
пьесах. Об этом говорит и сам Толстой в «Проекте постановки пьесы «Царь
Федор Иоаннович»»: «Такие люди, – подытоживает он характеристику И. П.
Шуйского, – могут приобрести восторженную любовь своих сограждан, но они не
созданы осуществлять перевороты в истории. На это нужны не Шуйские, а
Годуновы»3.
Многие литературоведы неоднократно писали о пьесах Толстого как о
драматических хрониках. Подобная характеристика делалась на основе упреков
в недостаточно стройном развитии действия. Однако, при этом не учитывалась
общая установка писателя не на последовательное изображение исторических
событий, не на бытовые картины, а на психологические портреты главных
героев. Вокруг них, вокруг раскрытия их характеров и душевного мира
концентрируется все развитие действия.
Наиболее яркой из трех пьес, составивших трилогию, несомненно, является
вторая – «Царь Федор Иоаннович». Этим объясняется ее замечательная
сценическая история, а прежде всего, длительная жизнь на сцене МХАТа, в
истории которого эта пьеса занимает выдающееся место. Сам Толстой также
отдавал ей предпочтение, он считал ее в художественном смысле наиболее
искусной и более всех любил ее главного героя. Оригинальная композиция
пьесы привела к наиболее гармоническому сочетанию, по сравнению с двумя
другими, психологического портрета героя с развитием сюжета.
Центральные персонажи трилогии, в отличие от многих романтических драм,
л
| |  скачать работу |
Особенности художественного изображения эпохи Ивана Грозного в творчестве А. К. Толстого |
