Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Женские образы в древнерусских житийных повестях XVII века (Повесть о Марфе и Марии, Повесть об Ульянии Лазаревской)

итературы мы находим значительные и интересные  наблюдения  над  отражением
исторических реалий и конкретных бытовых отношений  того  времени  в  тексте
повести. С точки  зрения  исследователя,  «осторожное  отношение  Ульянии  к
своей челяди, очевидно  было  исторически  обусловлено  необходимостью.»  Во
второй  половине  XVI  века,  как  свидетельствуют  документы,  пожизненными
холопами зачастую становились люди, которые побывали в казаках  на  Волге  и
на  Дону,  и  с   трудом   мирились   со   своим   несвободным   положением.
Взаимоотношения между челядью и землевладельцами на  рубеже  XVI-XVII  веков
были   сильно   напряжены,   что   привело   к   крестьянской   войне    под
предводительством И. Болотникова. М.О.  Скрипиль  полагает,  что  в  повести
есть указания на бунт рабов в поместье Осорьиных, в результате которого  был
убит старший сын героини.[27]
      В повести есть данные об имущественных отношениях между  родителями  и
детьми. Продукты хозяйства  находятся  у  свекрови,  а  после  ее  смерти  в
ведении Ульянии, и она может самостоятельно распоряжаться  своим  имуществом
и хозяйством, несмотря  на  наличие  наследников  –  взрослых  сыновей.  Муж
Ульянии Георгий, а затем его сыновья  имели  в  личном  распоряжении  только
«сребреники», то есть то жалованье, которое они получали на царской  службе.
М.О. Скрипиль  комментирует  этот  факт  следующим  обзором:  «Имущественная
личность сына по законам,  действовавшим  в  Московском  государстве  в  XVI
веке, не имела никакой законной охраны и  вполне  зависела  от  доброй  воли
отца. Отец распоряжался своим имуществом до конца дней своих и,  если  часть
его выделял своему сыну, то в любой момент  мог  взять  выделенное  обратно.
После смерти отца все имущественные  права  переходили  к  матери,  дети  же
должны быть в ее воле…»[28]
      В  повести  рассказывается,  что  Ульяния  редко  посещает  церковь  и
предпочитает молиться дома. М.О. Скрипиль полагает, что среди дворянства  во
второй половине XVI  века  возникло  недовольство  существующей  официальной
церковью,   которое   нередко   приводило   к   «отрицанию   монашества,   к
индифферентному   отношению   к   церковным   службам,   к   поддержанию   и
распространению «теории» о значении «домовней» молитвы и прочему».[29]
      Корни этого явления  исследователь  видит  в  том,  что  экономические
интересы земельного  дворянства  и  монастырей  находились  в  противоречии.
Монастыри обладали льготами, в соответствии с которыми  они  платили  меньше
податей государству. Конечно, крестьянам легче  было  жить  на  монастырских
землях, и они уходили от помещиков. В  1584  году  московское  правительство
отменило церковные экономические льготы, и  это  стало  причиной  конфликтов
между монастырями и дворянами,  которые  не  раз  выливались  в  открытые  и
резкие политические стычки и морально-религиозные споры.
      «Повесть о Марфе  и  Марии»  лишена  конкретной  исторической  основы:
составитель не может назвать  конкретных  фамилий  родителей  героинь  и  их
мужей. Как уже было сказано выше, произведение было основано на  легендарных
Муромских сказаниях. Однако исследователи обнаруживают в произведении  живые
черты быта Древней Руси, которые  связаны  со  второстепенными  персонажами.
Например,  реально  описана  ссора  мужей  из-за  места,  в  чем  отражается
существенная практика местничества. «Бережливого хозяина  Домостроя,  никому
не доверяющего, напоминают «несмысление», в понимании  автора,  родственники
Марфы и Марии, которые «роптаху» на сестер, узнав  о  том,  что  они  отдали
незнакомым  старцам  золото  и  серебро…  Рассказ  о  погоне  за   старцами,
устроенной родственниками, представляет жанровую  картинку,  которая  рисует
взаимоотношения   между   самими   «господами»   и   между   «господами»   и
«рабами».[30]

      §3. Изучение художественной специфики повестей и образов героинь

      Первым  наиболее  пространным  обращением  к   «Повести   об   Ульянии
Осорьиной» и «Повести о Марфе и Марии» следует отнести статью Ф.И.  Буслаева
«Идеальные женские характеры Древней Руси». Уже в предисловии  исследователь
определяет, что  главным  содержанием  легенды  об  Унженском  кресте  стала
нежная  любовь  двух  сестер,  а  центром  «Повести  об  Ульянии  Осорьиной»
идеальное отношение к матери.[31]
      Поскольку во время написания статьи повести еще не были  опубликованы,
Ф.И. Буслаев достаточно подробно пересказывает их  содержание.  Кроме  того,
он  дает  точный  филологический  анализ  текстов,  на  котором  во   многом
базируются и современные исследования.
      Анализируя  «Повесть  о  Марфе  и  Марии»,  Ф.И.  Буслаев  указал   на
симметричность сюжетных ситуаций, в  которых  участвуют  сестры.  По  мнению
исследователя,    «религиозно-поэтической    мысли    муромского    сказания
соответствует известный художественный стиль в произведении  этой  мысли  по
всем   подробностям».[32]   Но   эта   мысль   рождается    из    конкретной
действительности и связана с «историческими  и  местными  обстоятельствами.»
Ф.И.  Буслаев  первым  из  медиевистов  обратил  внимание  на  отражение   в
произведении конкретных реалий эпохи. Так, причиной разлуки сестер,  по  его
мнению, стала родовая кичливость и местничество мужей,  которые  в  сказании
осуждаются как отжившие и вредные обычаи. Он замечает некоторые  детали  быт
и общественных отношений: значительная самостоятельность  вдов,  которые  не
опасались пускаться в самостоятельные путешествия, отсутствие доверия  среди
родственников, круговая порука раба и  его  господина.  Значение  повести  и
образов сестер Марфы и Марии  Ф.И.  Буслаев  видит  в  смягчении  нравов,  в
протесте против родовой вражды. Исследователь пишет,  что  «в  этой  повести
женщина со своими нежным и великодушным сердцем стоит на  стороне  прогресса
и за свое человеколюбие и  христианское  смирение  награждается  свыше».[33]
Женщина названа в этой работе героиней, которая  совершила  подвиг  протеста
против местничества и стала «предшественницей исторического переворота».
      Что  касается  «Повести  об  Ульянии  Осорьиной»,  то   Ф.И.   Буслаев
указывает,  что  автора  этого  произведения  воодушевляла  «чистая   любовь
признательного сына к достойной матери».[34] Личность героини  исследователь
называет «умилительно нежной, благочестивой».
      Рассматривая жизнь Ульянии Осорьиной, Ф.И.  Буслаев  обращает  большое
внимание на взаимоотношения  героини  с  родственниками,  рабами  и  бедными
людьми, а также  на  тяготы,  которые  героине  пришлось  пережить  в  эпоху
Смутного времени  –  голод,  моровая  язва,  восстания.  Свекор  и  свекровь
Ульянии были людьми довольно  состоятельными,  отношения  между  героиней  и
родителями мужа не  были  похожи  на  тиранство  по  отношению  к  невестке:
«Любовь и благословение внесла  с  собой  в  их  доле  Юлиания;  с  взаимной
любовью была встречена; в любви и доверенности от них  проводила  жизнь.  Но
не  могло  быть  между  ею  и  семьей,   в   которую   она   вошла,   полною
сочувствия».[35]
      Многие неприятности, с  которыми  столкнулась  Ульяния  в  доме  мужа,
исходили от отношения ее мужа и его родителей к рабам.  Рабство,  по  словам
Буслаева, преследовало ее и в собственной ее  семье.  Заступаясь  за  рабов,
Ульяния переносила много неприятностей от свекра со свекровью  и  от  своего
мужа.[36]
      Ф.И. Буслаев придерживается той же точки зрения, которую  впоследствии
высказывал М.О. Скрипиль: «Несмотря на возможное довольство и  благоприятную
обстановку,  несмотря   на   постоянное   утешение   в   молитве   и   делах
благочестивых, не  видела  эта  достойная  женщина  себе  утешения  в  жизни
семейной, ни в юности, ни в  зрелых  летах,  ни  под  старость,  потому  что
грустна и невзрачна была тогдашняя  семейная  жизнь,  лишенная  благотворных
средств общественного образования и предоставленная  себе  самой  в  тесном,
жалком кругу раболепной челяди. Каково  могло  быть  в  древнерусской  семье
воспитание девицы, всего лучше можно судить по жизни Ульянии.  Она  даже  не
разу не была в церкви во все время своего девичьего  возраста,  ни  разу  не
слышала, кто бы ей сказал или прочел божественное слово сложения».[37]
      Муж Ульянии до  женитьбы  мало  упражнялся  в  делах  благочестия,  но
супруга учила его прилежно молиться, так как видела в том свой святой  долг.
Затем муж сам читал ей  священное  писания  и  благочестивые  книги,  и  она
«просвещенная молитвой и благодатью, не только все понимала, но и  объясняла
другим».[38]
      По мнению Ф.И. Буслаева,  поступки  Ульянии  Осорьиной  сопровождались
состраданием, которое вызывалось «печальной  и  скудной  действительностью».
Это  сострадание  заставляло  героиню  возноситься  «благочестивой  душой  в
лучший, неземной мир».[39]
      Представляя жизнь Ульянии нельзя не сожалеть о том, «какую  скудную  и
грубую жизнь давала действительность ее воображению, как мало  утешительного
находила эта достойная женщина в  своих  видениях  –  этих  жалких  подобиях
скудной действительности ее окружавшей! Распри и драки ее  домашней  челяди,
совершавшиеся постоянно в недрах  ее  семьи,  давили  ее  тяжелым  кошмаром,
когда она отходила ко сну, и находили себе символическое  выражение  в  этих
враждующих и борющихся духах, которыми исполнены были ее видения».[40]
      Сострадание и человеколюбие Ульянии сказывается и в ее поступках,  она
не могла не отказываться на «одно из величайших бедствий». Во время  моровой
яз
Пред.678910След.
скачать работу

Женские образы в древнерусских житийных повестях XVII века (Повесть о Марфе и Марии, Повесть об Ульянии Лазаревской)

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ